Пуаро спросил с нескрываемым интересом:

– И что же ответил мистер Крейл?

– Он будто бы повернулся к Эльзе и закричал: «Какого чертаты болтаешь? У тебя не хватает разума помолчать!» Эльза сказала: «Лучше, еслиКэролайн будет знать правду». Миссис Крейл спросила мужа: «Это правда, Эмиас?»

Избегая ее взгляда, он отвернулся и что-то пробормотал. Номиссис Крейл настаивала: «Говори! Я должна знать!» На это он ответил:«Правда-то оно правда, но я не имею намерения сейчас об этом рассуждать», – и,точно вихрь, вылетел из комнаты. Мисс Гриер сказала: «Вот видите!» И продолжала– мол, бесполезно упираться и становиться на их пути, они все должны вести себячестно. Лично она надеется, что Эмиас и Кэролайн останутся и в дальнейшемхорошими друзьями.

– И что же сказала миссис Кэролайн? – заинтригованно спросилПуаро.

– По словам свидетелей, она просто рассмеялась Эльзе в лицо:«Через его труп, Эльза», – и направилась к двери. Эльза закричала ей вслед:«Что вы хотите этим сказать?» Миссис Крейл обернулась и бросила: «Я убьюЭмиаса, но не отдам его вам».

Хейл умолк.

– Как будто специально для того, чтобы вызвать обвинение вубийстве, не правда ли?

Пуаро задумался.

– Кто присутствовал при этом?

– В комнате находились мисс Уильямс и Филипп Блейк. Для нихэто была неожиданность.

– Их показания совпадают?

– Вы никогда не найдете двух свидетелей, которые бывспомнили об одном и том же одинаково. Вы об этом знаете, мсье Пуаро, не хужеменя.

Пуаро кивнул, затем задумчиво промолвил:

– Так, интересно было бы посмотреть… – и остановился, незакончив фразы.

Хейл продолжал:

– Я поручил произвести обыск в доме. В спальне миссис Крейлв нижнем ящике комода, под темными чулками, нашли флакончик из-под духов«Жасмин». Бутылочка оказалась пустой. Я снял отпечатки пальцев. Онипринадлежали миссис Крейл. Анализ показал незначительные остатки жасминовогомасла и концентрированный раствор гидробромила цикуты. Я обратил на этовнимание миссис Крейл и показал ей флакон. Она ответила без замешательства,что, мол, находилась в очень угнетенном состоянии и, услыхав рассказ МередитаБлейка о цикуте, проскользнула в лабораторию, опорожнила флакончик жасминовыхдухов, что был у нее в сумке, и наполнила его цикутой. На мой вопрос, зачем онаэто сделала, ответила: «Я не хотела бы говорить о некоторых вещах больше того,что необходимо, ведь я испытала тяжелый удар, мой муж имел намерение уйти отменя к другой женщине. Если бы это случилось, я больше не стала бы жить. Поэтомуя взяла яд».

Пуаро заметил:

– Это, впрочем, довольно правдоподобно.

– Возможно, мсье Пуаро. Но не соответствует тому, чтокое-кто слышал от нее. И потом – сцена, происшедшая на следующее утро. ФилиппБлейк невольно услыхал часть одного разговора, а Эльза Гриер – другую.Состоялся разговор в библиотеке, между мистером и миссис Крейл. Филипп Блейкбыл в холле, а Эльза Гриер во дворе, около открытого окна библиотеки.

– И что же они услыхали?

– Мистер Блейк слышал, как миссис Крейл сказала: «Ты и твоиженщины… Я бы убила тебя! Когда-нибудь я убью тебя!»

– Даже ни намека на самоубийство?

– Именно так. Ни единого! Ничего похожего на «Если ты этосделаешь, я покончу с собой». Показания мисс Гриер и Филиппа Блейка оченьсхожи. По ее словам, мистер Крейл произнес: «Попробуй разумно разобраться вэтом, Кэролайн. Я сердечно отношусь к тебе и всегда буду желать добра тебе иребенку. Но я женюсь на Эльзе. Мы с самого начала договорились, что будемсвободны в своем браке, не так ли?» На это миссис Крейл ответила: «Чудесно!Чтоб ты потом ни говорил, что я тебя не предупреждала…» – «О чем ты?» – спросилон. И она ответила: «Я люблю тебя и не собираюсь терять. Я скорее убью тебя,чем позволю уйти к этой девке».

Пуаро чуть задвигался.

– Мне кажется, – пробормотал он, – слишком неразумно состороны Эльзы Гриер вызывать подобные реакции. Тем паче что миссис Крейл могладовольно просто отказаться от развода.

– У меня было несколько показаний свидетелей по этомуповоду, – сказал Хейл. – Миссис Крейл кое-что рассказала Мередиту Блейку. Этоих старый и верный друг. Крайне удрученный, он обменялся с мистером Крейломнекоторыми мыслями. Это было, я думаю, на следующий день. Мистер Блейк упрекалсвоего друга, тактично сказав ему, каким для него было бы огорчением, если бытакая семья, как семья Крейл, разрушилась. Кроме того, он подчеркнул и тотфакт, что Эльза Гриер слишком молода и что едва ли разумно таскать молодуюдевушку по судам. На это мистер Крейл ответил, улыбаясь: «У Эльзы совсем иныемысли на этот счет. Она являться в суд не будет. Мы все уладим как надо».

Пуаро заметил:

– Тем более неосмотрительно со стороны мисс Гриер выдаватьсвои планы.

Инспектор Хейл воскликнул:

– Вы же знаете женщин! Они способны схватить соперницу загорло! Во всяком случае, ситуация была, наверное, очень сложная. Не могупонять, как мог мистер Крейл допустить, чтобы все так случилось. Как полагаетМередит Блейк, он прежде всего хотел закончить свою картину. Вы считаете, этоимеет какой-то смысл?

– Да, любезный друг. Я считаю, что имеет.

– А я – нет. Выходит, что он сам днем с огнем искал себебеду?

– Наверное, он был очень сердит на девушку из-за того, чтоона все выболтала.

– О, он был разгневан! Об этом говорил и Мередит Блейк. Ноесли он все же должен был закончить картину, то я не понимаю, почему он не могработать с фотографией? Я знаю одного парня, который рисует таким образомпейзажи… Еще как рисует!

Пуаро покачал головой.

– Я понимаю Крейла-художника. И вы должны понять, что в товремя для Крейла, видимо, не существовало ничего, кроме его картины. Как бы онни хотел жениться на девушке, на первом плане все равно была картина. Поэтомуон и надеялся, что закончит ее до того, как их отношения станут известны. Адевушка воспринимала все иначе. У женщин на первом плане всегда любовь.

– А то я не знаю, – сказал Хейл с пренебрежением.

– Но мужчины, – продолжал Пуаро, – а особенно художники,думают иначе.

– Художники… – презрительно бросил инспектор полиции. –Болтовня об искусстве… Я никогда его не понимал и никогда, видимо, не пойму!Посмотрели бы вы на ту картину, которую нарисовал Крейл! Совсем лишенасимметрии. Он изобразил девушку, у которой как будто болят зубы. А стена вышласовсем кривой. Неприятно смотреть. Долгое время я не мог избавиться от этогоизображения. Оно мне являлось даже во сне. Больше того, оно испортило мнезрение: мне везде начали мерещиться зубцы, стены и прочая ерунда. Ну и женщины,конечно.