того мрачное лицо Клинты словно окаменело. Положив тяжелые ладони на скатерть, — половицы под ними подозрительно хрустнули, — она медленно поднялась, темной скалой нависнув над столом. Ханна вся сжалась, кутаясь в шаль. Свейн испуганно икнул. А Фафнир лишь насмешливо прищурился, но под столом, Ханна видела, его ладони сжались в кулаки.

— Жить надоело? Ты как хочешь, а я с Рулле на пару слоняться по свету не собираюсь. Чем спрашивать, отправляйся-ка ты сразу к Хель!

— Ну, я-то думал, вы с ней давние знакомые. Помнится, кое-кто даже хвастался, что видел ее воочию, без прикрас. Если кто и замолвит словечко, так это ты.

Клинта молча стояла, чуть покачиваясь, и не сводила с него пристального взгляда.

— Ну что тебе, жалко? Или думаешь, он нас слышит сейчас? Эй, Ристафал, ау! — маг постучал по горлышку полупустого кувшина, дурачась, заглянул внутрь. — Серьезно? Да и не в гости мы к нему собрались, сама понимаешь. Дело у меня к нему. Серьезное, иначе бы не стал спрашивать.

— Конечно, у тебя по-другому и не бывает, — тролльчиха по-прежнему смотрела недоверчиво, но все же села на место. — Как вляпаешься, тут же ко мне бежишь, за помощью.

— Как говорится, долг платежом красен. Ты же первая ко мне тогда прибежала.

— Я подумаю.

— Сколько? Три дня, как в старой доброй сказке? — усмехнулся Фафнир, наливая себе из хозяйской фляги. — Это у тебя все время в мире в запасе, я же, к сожалению, смертен. Ну же, Клинта, помнишь наш уговор?

Маг постучал ногтем по стене — странно, но сложенная из огромных бревен стена вдруг порвалась насквозь, будто тонкая бумага. Тролльчиха взвыла, когда в прореху потянуло вечерней сыростью.

— Видела когда-нибудь, как складывается карточный домик?

— Ладно уж, — Клинта злобно сплюнула через оба плеча и махнула рукой. — Наклонись поближе и слушай, второй раз повторять не буду!

Пока они шептались. Ханна украдкой бросила в стакан с недопитой водой две веточки. Коори с наслаждением вытянулся и чуть слышно благодарно пискнул, а приунывший — и увядший — было Бересклет сразу ожил, судя по тому, как заблестели его потускневшие сережки.

После того случая, когда их всех чуть было не поглотила разбушевавшаяся река, оба так устали, что идти категорически отказались. Так и обернулись листиками, стоило подоспевшему Фафниру выловить их из воды.

Подняв голову, девочка увидела, что Клинта внимательно смотрит на нее и на ее чашку.

— А зачем он тебе понадобился, ты так и не сказал?

— Разве? — пряча улыбку в усах, Фафнир допил остатки вина из громоздкой кружки. — По-моему, я упомянул солнечный ключ.

— Да ведь это все детские сказки!

— Как знать, — маг подмигнул Ханне, и тотчас рваный платок исчез, и золотые волосы рассыпались по плечам. Клинта ахнула, прикрыв рот ладонью. — Может статься, всего лишь позабытая истина…

Черная Тень

Графский зверь отбился от рук, наводя ужас на все королевство. «Туманное чудище», «водяной пес», «водная чума» — какими только прозвищами его не награждали в народе. Похоже, чужеродное колдовство вошло во вкус на новых землях. Из того, что Фафниру удалось узнать о секрете противника — ведь недаром все эти годы он внедрял свои глаза и уши по всему дворцу! — выходило, что чудо-кукла изначально могла всего-то лишать воды плодородные земли, превращая поля и пастбища победителя в плодородные нивы. Но теперь…

— Стоит его увидеть, и кожа покрывается волдырями! — взахлеб рассказывала крестьянка, у которой они решили раздобриться караваем домашнего хлеба и кувшином молока взамен на блестящую монету. Да уж. После того, как им пришлось оббить пороги десятка домов ради каких-никаких припасов, впору было вспомнить каменное гостеприимство Клинты. Чем ближе они подбирались к горной гряде, где по указке фейри обитал загадочный Ристафал, тем подозрительней и нелюдимей становились взгляды.

— Высасывает воду из земли — та прямо в руках рассыпается, как песок. жизни нет, и не растет потом ничего. А уж если тень его на вас падет… — женщина обреченно махнула рукой, пробуя новенький талер на зуб.

— Говорят, и сам хозяин объявился, — подначивал ее маг. — Ну, тот, кого эта псина слушается?

— Ой, и не говорите, еще одна напасть на наши головы! Говорят, ездит он на бледном коне, лица под капюшоном не видать. А по обе стороны от него — гончие, белые, как молоко, а глаза у них крысиные, так огнем и горят!

Что ж, похоже, парочки столкновений хватило, чтобы и о них пошла молва, пусть и в сильно приукрашенном виде. Бледные гончие — ха!

— Пойдем уже, тузики, — и довелось же ему связаться с малолетками. Хотя, чего греха таить, толку от двух фейри было больше, чем от целого отряда королевских дуболомов. Если бы у Фафнира не началась изжога с орехов, не было бы и вовсе никакой нужды прибиваться к постоялым дворам в поисках ночлега: стоило зеленоглазым хитрецам пошептаться с деревьями, и из ниоткуда, будто из самого ночного воздуха, сплеталась тонкая, пахнущая фиалками и корой, невидимая сетка, под которой путникам не страшны были ни мошкара, ни холодный дождь, ни досужие взгляды увязавшихся следом крестьян.

Плохо только, что и для своих творений он использовал эльфийскую нить. В том числе и для неустанно идущих по их следу големов. Что и говорить, ошибки молодости…

— Кто бы мог подумать, что мои же големы когда-нибудь повернутся против их создателя! — прихрамывая на старую мозоль, шипел Фафнир, когда им снова и снова приходилось бросать тепленькое местечко и пускаться в бега, благо что в темноте он видел не хуже кошки. И летал не хуже ворона, вот только зачарованное оперенье никак не спасало от серебряных наконечников самострельных болтов.

— Знакомые вещички, — Коори всего передернуло, когда одна из стрел вонзилась в аккурат перед его лицом. О той ночи, после которой он не одну неделю залечивал раны, Ханна слышала немало историй, одна другой краше. Но одно она знала наверняка: второй раз так рисковать жизнями им не к спеху.

— Они ведь гонятся за стариком? Так может мы… — Бересклет сделал неопределенный жест, и уже подхватил было Ханну под руку, но та резко стряхнула с себя его вкрадчиво-шелковые листья.

— Идем все вместе.

— Ну да, или уж помирать — тоже вместе, — обреченно вздохнул Орешник, хватая ее и Свейна за плечи: следующая стрела имела на конце что-то вроде растянутой нити, невесомо-тонкой, но все же достаточно прочной, чтобы притянуть к себе добычу. Их, в данном случае.

— Ты что же, не предусмотрел отменяющего заклинания? Расколдовал бы их обратно до первоэлементов, глина да вода!

— Я