той, что питает все живое? Вечно юная — и древняя, как само время, с легкой улыбкой и непокорным нравом ветра. Где-то она сейчас?

Он давно уже не видел своего лица. Даже в самом глубоком омуте удавалось разглядеть лишь неясные очертания с разметавшимися, выгоревшими на солнце прядями. Сильно ли он постарел за эти годы? Кожа на руках натянулась и стала почти прозрачной. Купаясь в источниках, он то и дело находил свежие побеги, растущие прямо из тела. Скоро он весь задеревенеет, отрастит пышную крону из листьев и мирно задремлет где-нибудь у водоема. Скоро, лет эдак через пятьдесят или больше. Но до тех пор Ристафал нещадно растирал кожу песком и временами тайком пробирался к людским селениям, чтобы вдохнуть запах свежего хлеба, послушать незамысловатые песни и неспешные разговоры по душам.

Вспомнить былое, так сказать. Хотя воспоминания оставляли на сердце царапины куда более глубокие, и зарастали они далеко не сразу.

Сплетни о чудо-звере были сейчас у всех на слуху. Кто или что бы это ни было, пока оно не смело приближаться к его владениям — а вмешиваться в чужие дела он не привык. Обычно все сами шли к нему на поклон, задабривали дорогими подарками.

Хотя, порой бывали посетители иного толка.

Годы ожидания никак не повлияли на слух и не притупили волшебной силы. Вот и сейчас, растянувшись на своем любимом месте под развесистым каштаном, Ристафал мог видеть и слышать все, что происходило в самом укромном уголке гор. Два молодых волчонка затеяли возню возле поваленного дерева, под которым обычно дремал вздорный тролль. Ан нет, сегодня того не было на обычном месте, зато из болотистой низины вовсю доносились громкие тосты и шум празднества. Молоденькая дриада, так странно похожая на нее, расчесывала длинные пряди нежно-зеленого шелковистого мха и щурилась на солнце. Пару раз тонкие губы прошептали его имя, и Ристафал не мог не улыбнуться: девчонка будто чувствовала, когда он начинал думать о ней.

А вот тут у нас — он нахмурился, — гость, на которого и не подумаешь. Старый знакомый, отличившийся отнюдь не с самой лучшей стороны. Воровато крадется по склону, затравленно озираясь, и вид у него тот еще. По всему очевидно, что и сам не надеется на добродушный прием. Что ж, не хотелось бы его разочаровывать.

С неохотой приподнявшись на локте, Ристафал легонько засвистел. Его собственное отражение — в серебристой ряби на воде и темнеющая тень на траве, — поднялись в воздух и самовольно направились куда-то вверх, норовя раствориться в воздухе. Э, нет, так не пойдет.

Пара слов, от которых воздух вокруг зазвенел грозовой свежестью — и два полупрозрачных силуэта послушно застыли напротив, ожидая указаний. Хоть и очень отдаленно, но каждая напоминала его самого: высокого, чуть сутулого, с неизменным суковатым посохом, готовым обрушиться на незваных гостей. Вот так, теперь можно и поприветствовать старого шарлатана. Чего бы он ни искал в запретных скалах, желаемого он не получит, а вот хорошую трепку — охотно.

***

Судя по тому, как старый маг озирался и вздрагивал при каждом шорохе, он сильно преувеличивал, когда хвастался своей дружбой с древним духом. А уж когда с горной гряды на их тропу сорвалась парочка приличных валунов и преградила им путь, Ханна едва не засобиралась назад.

— Нам все равно нужно сперва отыскать Свейна! — упиралась она, и фейри, на удивление притихшие и послушные, дружно с ней согласились.

Ох уж эта молодость! Превратить бы в тряпочных кукол, до лучших времен, чтобы не мешались, да вот только руки не слушаются, а язык заплетается, хотя он ни капли не брал с тех самых пор, как покинул дворец. Не думал, ой не думал Фафнир, что на старости лет ему придется оказаться в бегах, и бывший заклятый враг окажется его единственной надеждой на спасение.

— Думаете, у меня есть выход? — кипятился старик. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше, силы были на исходе. Только удалось отвязаться от туманных преследователей графа — и на тебе, у Ристафала, оказывается, манеры ничуть не лучше.

— Кто же мог знать, что эти духи такие злопамятные…

— Да, мы такие, — подтвердил Коори. Вдвоем с Бересклетом они обернулись парой белок, стоило путникам ступить на каменистую тропу, и теперь вовсю гонялись друг за другом и пушистыми сородичами. Ханне тоже предложили примерить рыжую шубку, но она вежливо отказалась. Может и зря. А теперь жалела про себя, глядя, как неугомонные зверьки легко перепрыгивают с одного валуна на другой. Белкам пробираться по каменному лабиринту было куда проще.

— Серьезно, старик, ты со всеми в округе не в ладах? — Берр едва успел перехватить пущенный в мага гнилой орех. А с другой стороны к старику уже подбиралась крупная ящерица. Судя по всему, хозяин водопада был сегодня не в духе. И своим гостям он вряд ли был несказанно рад.

— Где-то сейчас Свейн, — вздохнула про себя Ханна, заглядывая в дымящиеся овраги. Что, если дурачок забрел в звериную берлогу или попался в сети коварных сьёр. Нет, Орешник с Берром напрасно хмурились и подозрительно цокали на нее с ближайшей ветки. Влюбиться в такого недотепу — да боже упаси! Однако, если с принцем что случится, королева этого точно не переживет. Да и уступать в чем-либо тому противному графу с холодными паучьими пальцами не хотелось.

Идущий впереди Фафнир внезапно остановился, и Ханна чуть не уткнулась носом в его котомку. Учитывая, что там маг хранил разные пахучие ингредиенты для своих снадобий, ощущение было не из приятных…

— Встретил все-таки, — сипло выдавил из себя старик. Ханна со страхом выглянула у него из-за плеча. Неужели тот дух, Ристафал, оказался так ужасен?

Но на тропинке стоял не дух. Впрочем, и не человек. А точная копия Фафнира: его торчащие пики усов, его насупленные брови. Даже прореха на рукаве и свежая царапина на подбородке — все было точь-в-точь как у оригинала.

— Ханна, не двигайся. Возьми меня за руку!

Вот только, точно такой же Фафнир уже протягивал к ней свою мозолистую ладонь — прямо у Ханны из-за спины. А сгусток тумана рядом с призрачным магом взглянул на девочку ее же испуганными глазами…

— Зеркальные двойники, я должен был догадаться! — старик рванул с плеча мешок, но развязать матерчатые завязки не успел: тот, другой маг, живо скрутил ему руки за спиной, на глазах обрастая мхом и каменистой кожей.

— Нет, не беги, Ханна! — дружно завопил квартет из совершенно одинаковых белок. Правда, у одной из них на ушах покачивались белесые