сережки. — Тебя-то он точно не тронет.

И правда, вторая Ханна лишь покачала головой и приложила палец к губам. А потом взяла девочку за руку и — всего одного шага хватило, чтобы с легкостью перешагнуть овраг, а затем еще один — чтобы пронестись над верхушками молодых сосенок, даже не коснувшись их нежной хвои. От удивления девочка даже вскрикнуть не успела, завороженно наблюдая, как внизу проносятся изломанные очертания горных хребтов.

Белки-таки успели уцепиться за полы изрядно потрепанного платья и теперь что-то отчаянно пищали Ханне прямо в уши. Снова предостерегали. А может, просто от восторга.

***

Его бросили. Бросили совсем одного, оставив на растерзание темным дроу…

С совершенно неподобающей для кронпринца прытью Свейн вскарабкался на первое же поваленное дерево. Оттуда с большой оглядкой, но все же удалось перебраться на каменную гряду, оказавшейся на удивление теплой и податливой. Нет, сонному троллю не удалось спозаранку полакомиться человечинкой: в темноте принц сослепу наступил на поющие сыроежки, которые задали такой оглушительный концерт, что вся округа переполошилась, и еще долго осыпала проклятьями светящуюся цепочку хаотичных следов.

Повезло, что в ночь побега он додумался надеть отцовские сапоги, что не скользили даже на покрытых росой камнях. Болотная хмурь лишь сонно квакнула ему в спину, когда Свейн, соблазнившись алыми ягодами, шагнул прямо в гостеприимно распахнутые топи. Позже, когда над лесом уже забрезжил спасательный рассвет, принц так и не осмелился стянуть с себя перепачканные ботфорты: зачарованная кожа все равно высыхала тотчас же, стоило ему повалиться на холодный с ночи песок.

Ваше Высочество!

Поначалу он не поверил. Думал: опять пригрезилось, или это лесные обитатели решили вновь подшутить над незадачливым гостем. Но голос все не смолкал.

— Ларс?

Фафнир был против, чтобы тот приходил. Боялся, как бы следы не привели к ним людей графа. Но мать упорно продолжала присылать егеря с мешками съестного, теплой одеждой и всевозможными снадобьями. Жаль только, что пришлось так внезапно отправиться в путь. Неужели слуга решил его разыскать?

Вода была почти прозрачной, чуть оттененной бирюзой у скалистых стен. То ли от ярких бликов, то ли еще отчего, но один из камней показался Свейну чистым янтарем. И в медовой глубине, как жук в застывшей смоле, беспомощно барахталась знакомая фигура.

— Погоди, Ларс, я сейчас!

Голос слуги звучал глухо, но глаза кричали, молили о помощи. Напрасно Свейн пытался расколоть прогретую поверхность — скала гудела, как медный колокол, но не поддавалась.

И как его вообще угораздило туда забраться?

Наконец принц соизволил обратить внимание на отчаянные знаки, что делал ему Ларс. Ключ — в глубокой расщелине, почти скрытый под слоем густого мха, золотилась резная головка. И кому только в голову пришло делать замок в скале? По крайне мере, во всех легендах горные двери открывались по взмаху руки или от звука волшебного слова…

Белка ростом со взрослого человека смешно скакала на берегу. Слишком далеко, чтобы отражение достигло солнечного камня, но для Рататука, непоседливого духа леса, навести морок на глупого мальчишку — дело пустяковое. И на что только не пойдешь, чтобы завладеть заветным сокровищем?

— Протяни руку, — золото ее волос свернулось в замысловатую резьбу, захолодело металлом у него в ладони. — Береги его. Знаю, ты достаточно смышлен, — снова смех, рассыпается по плечам невесомыми прядями, дразнит лукавой хитринкой в зеленых глазах. — Но все же может настать день, когда тебе пригодится его сила.

— А ты придешь тогда меня спасти?

Рука скользит по нежной коже — а чувствует шелк молодой травы, прохладу ручья ранним летним утром и нежность лебединого пера. Весна в шутку щекочет ему нос кончиком пряди, ускользая от объятий цветочным вихрем. И от ответа.

Рататук испарился, лишь заслышав за спиной его шаги. А мальчишка уже вовсю тянулся к позолоченному бутону, украшавшему головку ключа. Никто, кроме человека, не мог к нему прикоснуться. Скалы вокруг хранили очертания гибких тел фейри и съёр с разметавшимися волосами. Страх оказаться навеки замурованным в камень держал лесной народец на расстоянии, но иногда, вот как сейчас, к заповедному озеру забредал случайный путник.

Свейну не суждено было ни окаменеть, ни захлебнуться в бездонном омуте, спрятанным в аккурат под сияющей расщелиной. Сильная рука ухватила его за плечо прежде, чем он успел оступиться. А затем легко, как былинку, подняла в воздух, не обращая внимания на его протестующие крики.

Да, с гостями ему определенно повезло. Не зря сорока все утро назойливо стрекотала над ухом, приглаживая иссиня-черный наряд.

В ловушке

Отсутствующий взгляд короля оживлялся лишь при виде пирожных: их месье Пьер готовил отменно, щедро украшая бисквит королевскими вензелями из карамели. Совсем как в былые времена. Разбивая ложечкой шоколадную глазурь, Агнетта горько усмехалась. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь из преданных людей у нее останется лишь ее горничная да повар.

— Не торопитесь так, Ваше Величество. Ешьте потихоньку.

Ее саму уже давно так никто не величал. Ни придворные, ни пресловутый кузен, на которого возлагалось столько надежд. Вместо того, чтобы помочь ей урезонить придворных, Эрланд совершенно легкомысленно принялся предаваться развлечениям, растратив и без того скудную казну. Хорошо, что на днях он укатил в загородную резиденцию, иначе бы у нее голова пошла кругом от всего этого шума, бесконечных балов и шарад.

Проходя мимо галереи, королева заметила стайку шушукающихся фрейлин. Совсем молоденькие, явно не из ее окружения. Эта вертихвостка, Эмма, кем она себя возомнила? Назначила себе новый штат прислуги и крутит кузеном вплоть до того, что заказала собственную карету, где королевское созвездие надежно и крепко переплела изумрудная повилика с графского вензеля. Как символично.

Один только граф продолжал кланяться ей так низко, что была видна плешинка в смоляной шевелюре. Из-за своих непосильных забот, или еще по какой причине, Хокан сильно сдал. Потемнел и похудел, отчего стал похож на долговязого журавля в своем черном камзоле. И все же, ее почти родственник не растерял своей былой стати. Даже напротив, с каждым днем его осанка и приказы, которые он раздавал направо и налево, выглядели все более королевскими. Похоже, негласно его уже все воспринимали как своего будущего регента, если не полноправного правителя.

И куда только пропал Свейн?

Не получив от него очередной весточки, она бросилась в покои Фафнира. Золоченый шар, с помощью которого можно было увидеть каждый уголок в королевстве — конечно, он уже успел попасть в руки Темного Графа.

— Не извольте беспокоиться, Ваше Величество, — изгибам его кошачьей улыбки могли бы позавидовать придворные актеры, им-то приходилось красками