– Смотри, – приказал он. – Смотри и дрожи,проклятый англичанин.

Энтони охотно посмотрел на листок, а вот вторую частьуказания выполнить не потрудился. На листке красным цветом была грубонарисована человеческая рука.

– Похоже на руку, – заметил он. – Однако яготов согласиться, что это кубистское изображение солнца на Северном полюсе.

– Это знак Братства Красной Руки. Я член БратстваКрасной Руки.

– Что вы говорите? – спросил Энтони, с большиминтересом глядя на лохматого. – А остальные похожи на вас? Я не знаю, чтобы сказало по этому поводу евгеническое общество.

– Пес! – сердито проворчал незнакомец. – Хужепса. Платный раб пришедшей в упадок монархии. Отдайте мне мемуары, и вы будетеневредимы. Таково милосердие Братства.

– Уверен, это очень любезно с его стороны, –сказал Энтони, – но, боюсь, и вы, и оно пребываете в неведении. Мнеуказано доставить эту рукопись не в ваше милое общество, а в одно издательство.

Незнакомец засмеялся:

– Неужели вы думаете, что вам позволят дойти до офисаживым? Хватит болтать. Отдайте бумаги, или я стреляю.

Он выхватил из кармана револьвер и прицелился в собеседника.

Но он недооценил Энтони Кейда. Он не привык иметь дело слюдьми, действующими столь же быстро, как и думают, – или даже быстрее.Энтони не ждал, пока в него выстрелят. Как только незнакомец вынул револьвер,Энтони бросился вперед и выбил оружие у него из руки. От сильного удара тотразвернулся спиной к нападавшему.

Шанс был слишком хорош, чтобы его упустить. От мощного,хорошо рассчитанного пинка незнакомец вылетел за порог и растянулся на полу.

Энтони вышел вслед за ним, но доблестный член БратстваКрасной Руки уже свое получил. Он с трудом поднялся и поплелся по коридору.Энтони не бросился за ним, а вернулся к себе в комнату.

«Вот вам и Братство Красной Руки, – размышлялон. – Выглядят живописно, а от малейшего прикосновения рассыпаются в прах.Интересно, как этот тип сюда проник? Одно ясно – задание не так просто, как ядумал. Я уже поссорился как с лоялистской, так и с радикальной партиями.Вскоре, полагаю, ко мне заявятся делегации от националистов и независимыхлибералов. Решено. Сегодня вечером я возьмусь за эту рукопись».

Посмотрев на часы, Энтони удивился – уже почти девять, ирешил пообедать в номере. Неожиданных визитов, он надеялся, сегодня больше небудет, но чувствовал, что надо быть настороже. Ему вовсе не хотелось, чтобыкто-то рылся в его вещах, пока он будет внизу, в ресторане. Он позвонил,попросил меню, выбрал пару блюд и заказал бутылку «Шамбертена». Официант принялзаказ и удалился.

Ожидая, пока ему принесут еду, он вынул рукопись и положилна стол рядом с письмами.

В дверь постучали, и официант вкатил столик с едой. Энтони вэто время находился у камина. Стоя спиной к двери, он оказался лицом к зеркалуи, мельком глянув в него, заметил нечто любопытное.

Официант неотрывно смотрел на рукопись. Косо поглядывая нанеподвижную спину Энтони, он медленно двигался вокруг стола. У него дрожалируки, и он нервно облизывал сухие губы. Энтони более внимательно всмотрелся внего. Высокий, гибкий, как все официанты, с гладко выбритым, подвижным лицом.«Итальянец, – подумал Энтони, – не француз».

В критический момент Энтони резко развернулся. Официантслегка вздрогнул, но сделал вид, что поправляет солонку.

– Как вас зовут? – спросил вдруг Энтони.

– Джузеппе, мсье.

– Итальянец?

– Да, мсье.

Энтони заговорил с ним по-итальянски, и тот отвечалдостаточно бегло. В конце концов Энтони отпустил его кивком, но, даже поглощаяпревосходную еду, которую принес Джузеппе, не переставал обдумыватьпроисшедшее.

Может быть, он ошибся и интерес Джузеппе к рукописи лишьобычное любопытство? Может быть, и так, но, вспомнив лихорадочное возбуждениеофицианта, Энтони укрепился в своем подозрении.

«А к черту все, – подумал Энтони, – не могут жевсе встречные-поперечные охотиться за этой проклятой рукописью. Вероятно, мнепочудилось».

Пообедав, он погрузился в чтение мемуаров. Из-занеразборчивого почерка покойного графа дело шло медленно. Энтони позевывал сподозрительной частотой. Дочитав до четвертой главы, он остановился.

Пока что он находил мемуары нестерпимо скучными и необнаружил в них ни малейшего намека на скандал.

Энтони взял письма, завернул их в бумагу, которой былаобернута рукопись, и спрятал в чемодан. Затем он запер дверь и в качестведополнительной предосторожности придвинул к ней стул и поставил на него графинс водой.

Гордясь своей предусмотрительностью, он разделся и лег впостель. Еще раз взглянул на мемуары, но, почувствовав, что веки у негослипаются, положил рукопись под подушку, выключил свет и почти мгновеннозаснул.

Часа через четыре Энтони внезапно проснулся. Он не понял,что его разбудило, может быть, звук, а может быть, сознание опасности, сильноразвитое у любителей приключений.

Сначала он лежал тихо, пытаясь сосредоточиться на своихощущениях. До него донеслось робкое шуршание, а затем он увидел темную фигуругде-то между собой и окном – на полу, возле чемодана.

Энтони резко соскочил с постели и включил свет. Человек,стоявший на коленях перед чемоданом, метнулся в сторону.

Это был официант Джузеппе. В его правой руке сверкнулдлинный тонкий нож. Он бросился прямо на Энтони, который уже полностью осозналопасность. Энтони был безоружен, а Джузеппе заблаговременно позаботился оборужии.

Энтони отскочил в сторону, и Джузеппе промахнулся. Вследующую минуту оба, сплетясь в крепких объятиях, катались по полу. Энтонисосредоточил все свои силы на том, чтобы крепко держать правую руку Джузеппе ине дать ему возможности воспользоваться стилетом. Он медленно отклонял оружие ив то же время чувствовал, как другой рукой итальянец схватил его за горло, но,даже задыхаясь, не ослаблял своих отчаянных усилий.

Нож с резким звоном упал на пол. В то же мгновение итальянецрезким рывком освободился от захвата. Энтони тоже вскочил, но совершил ошибку,бросившись к двери и преградив противнику путь к отступлению. Он слишком поздноувидел, что стул и графин с водой находятся там же, где он их оставил.

Джузеппе проник через окно и сейчас воспользовался им снова.Когда Энтони отпрыгнул к двери, он выскочил в окно, перелез на соседний балкони исчез в смежном номере.