– По закону, может быть, и так, мадам, но в этой странеесть поговорка: «Владение имуществом почти равносильно праву на него». Да ивообще, вы готовы обратиться за помощью к закону?

– Закон суров по отношению к шантажистам, –напомнила ему Вирджиния.

– Что вы, миссис Ревел, я не так глуп. Я прочел этиписьма – письма женщины к своему любовнику, в каждом из которых чувствуетсястрах, что их отношения станут известны ее мужу. Вы хотите, чтобы я передал ихвашему мужу?

– Вы не предусмотрели только одно обстоятельство. Этиписьма были написаны несколько лет назад. Дело в том, что за это время яовдовела.

Он равнодушно пожал плечами:

– В таком случае… если вам нечего бояться… вы бы нестали обсуждать со мной условия.

Вирджиния улыбнулась.

– Какова ваша цена? – деловым тоном спросила она.

– За тысячу фунтов я отдам вам всю пачку. Я прошу оченьмало; но, видите ли, я не деловой человек.

– У меня и в мыслях нет платить вам тысячуфунтов, – решительно ответила Вирджиния.

– Мадам, я никогда не торгуюсь. Тысяча фунтов, и яотдаю вам письма.

Вирджиния помолчала.

– Вы должны дать мне немного времени на раздумье. Мнебудет нелегко раздобыть такую сумму.

– Несколько фунтов – скажем, пятьдесят – в счетпричитающейся суммы, и я зайду снова.

Вирджиния посмотрела на часы. Было пять минут пятого, и ейпоказалось, что она услышала звонок.

– Хорошо, – поспешно заговорила она. –Приходите завтра, но попозже. Часов в шесть.

Она подошла к письменному столу, открыла ящик и вынулаоттуда неаккуратную пачку банкнотов.

– Здесь примерно сорок фунтов. Это должно вас устроить.

Он жадно схватил деньги.

– А теперь, пожалуйста, уходите, – попросилаВирджиния.

Он покорно покинул комнату. В открытую дверь Вирджинияувидела Джорджа Ломакса, которого Чилверс только что впустил в холл. Когдапередняя дверь закрылась, Вирджиния позвала его:

– Проходите, Джордж! Чилверс, принесите нам,пожалуйста, чаю.

Она распахнула оба окна, и Джордж Ломакс, войдя в комнату,увидел ее стоящей у окна с блестящими глазами и развевающимися волосами.

– Сейчас я их закрою, Джордж, но комнату простонеобходимо проветрить. Вы не столкнулись в холле с шантажистом?

– С кем?

– Шантажистом, Джордж. Шан-та-жис-том… Человеком,который шантажирует.

– Вирджиния, дорогая, вы серьезно?

– Серьезно, Джордж.

– Но кого он приходил шантажировать?

– Меня, Джордж!

– Вирджиния, дорогая, что же вы натворили?

– Если уж на то пошло, я ничего не натворила. Сейджентльмен принял меня за другую.

– Вы, полагаю, позвонили в полицию?

– Нет. А вы считаете, что мне следовало это сделать?

Джордж нерешительно потоптался.

– Нет, нет, вероятно, нет! Пожалуй, вы поступили мудро.Дело могло бы получить нежелательную огласку. Может быть, вам даже пришлось быдавать показания.

– Мне бы этого хотелось, – озорно улыбнуласьВирджиния. – Мне бы хотелось, чтобы меня вызвали в суд: я бы сама увидела,действительно ли судьи отпускают непристойные шутки, о которых мы читаем. Этобыло бы очень интересно. Однажды я была на Вайн-стрит, искала потерянную брошь,и там был замечательный инспектор – самый славный человек, которого якогда-либо встречала.

Джордж, по своему обыкновению, пропустил все не относящеесяк делу.

– Как вы поступили с этим негодяем?

– Боюсь, Джордж, я ему позволила!

– Что?

– Шантажировать меня!

На лице Джорджа отразился такой ужас, что Вирджиния невольноприкусила нижнюю губу.

– Вы хотите сказать – я правильно понимаю? – вы необъяснили, что он обратился не по адресу?

– Нет, – подтвердила Вирджиния, искоса взглянув нанего.

– Господи, Вирджиния, вы, наверное, сошли с ума!

– Я так и думала, что вы меня осудите.

– Но почему? Ради бога, почему?

– По нескольким причинам. Во-первых, он так красиво этоделал, я имею в виду – шантажировал меня! Ненавижу прерывать артиста, когда онхорошо выполняет свою работу. А во-вторых, видите ли, меня никогда нешантажировали!

– Надеюсь.

– И я хотела узнать, что это такое.

– Отказываюсь вас понимать, Вирджиния!

– Я знала, что вы не поймете.

– Надеюсь, вы не дали ему денег?

– Совсем немного, – виновато призналась Вирджиния.

– Сколько?

– Сорок фунтов.

– Вирджиния!

– Джордж, дорогой, столько я плачу за вечернее платье.А купить новое впечатление так же интересно, как заказать новое платье. Дажеинтереснее.

Джордж Ломакс гневно замотал головой, и лишь появлениеЧилверса, который принес чай, помешало ему выразить свои оскорбленные чувства.Вирджиния, ловко управляясь с тяжелым серебряным чайником, продолжила разговор:

– Есть еще один мотив, Джордж, – гораздо болеезначительный. Говорят, мы, женщины, язвы, но сегодня я сделала доброе делодругой женщине. Вряд ли этот человек догадается искать другую Вирджинию Ревел.Он думает, что набросил сеть на птичку. Бедняжка, она, наверное, писала этиписьма в ужасном страхе. Уж мистер Шантажист там бы поживился. А теперь, хотяон этого не знает, перед ним стоит трудная задача. Пользуясь такимпреимуществом, как моя безупречная жизнь, я буду играть с ним, как говорится вкнигах, до его полного уничтожения. Коварство, Джордж, бездна коварства!

Джордж продолжал удрученно качать головой.

– Мне это не нравится, – твердил он. – Мнеэто не нравится.

– Ладно, Джордж, дорогой. Вы же пришли сюда не длятого, чтобы говорить о шантажистах. Кстати, зачем вы пришли? Правильный ответ:«Чтобы увидеть вас!» Сделайте акцент на слове «вас» и многозначительно сожмитемою руку, если вы случайно не ели перед этим густо намазанную маслом булочку, аесли ели, то сверкните глазами!