Специалиста звали Зиновием Михайловичем, и ему было тридцатьвосемь лет. И хотя он был сравнительно молодым человеком, тем не менеепостоянная задумчивость на лице, какой-то болезненно-растерянный вид, худыеплечи, с которых смешно свисал его немодный пиджак, и вечно всклокоченныередкие волосы вкупе с большими роговыми очками не позволяли никому точноопределить его возраст. Занятый своими мыслями, болезненно влюбленный вкомпьютеры и все, что с ними связано, не женившийся в свои годы, ЗиновийМихайлович выглядел как бы выпавшим из общей колеи времени. При желании емуможно было дать и тридцать, и сорок, и пятьдесят, и все шестьдесят лет.Собственно, он сам знал это лучше других и относился к этому философскиспокойно. После тридцати пяти его как-то перестали интересовать женщины. И егоединственной страстью были ежедневные игры на компьютерах. Это была егорелигия, заменившая ему реальный мир.

Поручив Зиновию Михайловичу переработать все данные по двумвзрывам в метро, Дронго терпеливо ждал результатов анализа. И хотя он понимал,что компьютеры могут проанализировать только известные факты, тем не менее ужепо опыту предыдущих расследований он знал, что такая обработка информациииногда позволяет взглянуть на известные факты несколько иначе, обратитьвнимание на те или иные детали, упущенные в ходе возможного расследования какнезначительные и малодоказательные.

От Надежды Ковровой, которую к нему прикрепили в качествесвязного, он узнал, что расследованием преступлений руководит специальнаягруппа работников прокуратуры, ФСБ и МВД, которую возглавляет опытныйследователь по особо важным делам прокуратуры республики Михаил НикифоровичВоробьев. Та же Коврова сообщила ему о том, что группа Воробьева пока не смоглавыйти на какие-нибудь конкретные результаты, а технические эксперты лишьпроводили идентификацию обоих взрывных устройств. Иными словами, экспертыстарались определить — сработаны ли оба взрывных устройства по единой схеме икаков принцип действия подобных разрушительных подрывных мин.

К вечеру следующего дня Дронго узнал, что, кроме группыВоробьева, неофициальное расследование поручено и специальной группеподполковника Славина. Он немедленно запросил все данные на группу. Ковроваудивилась, но пообещала узнать.

Через час она позвонила, как раз в тот момент, когда Дронгои Зиновий Михайлович молча ужинали на кухне.

— У нас некоторые сложности, — сказалаКоврова. — Я приеду только утром.

— Хорошо, — согласился Дронго, — но учтите,что эти данные мне обязательно нужны. Это не моя собственная прихоть. Так нужнодля дела.

— Понимаю, — ответила Коврова и перваяотключилась.

Телевизор в квартире был, но по взаимному молчаливомусогласию они смотрели только последние новости. И после этого ЗиновийМихайлович шел в другую комнату, где возился со своими машинками, а Дронго — впротивоположную, чтобы, сидя за столом, в тысячный раз мысленно прокручиватьлюбой из возможных вариантов подобных взрывов в столице.

Утром Коврова приехала несколько позднее обычного, часов водиннадцать. Поздоровавшись, протянула папку с документами.

— Здесь все, что удалось получить, — короткосказала она. — Учтите, что это офицеры Федеральной службы безопасности,поэтому были определенные сложности с получением этой информации.

— Вы оставите эти документы у меня? — спросилДронго.

— Нет, вы должны их просмотреть и вернуть мне. Копииснимать не разрешается. Внизу меня ждет автомобиль.

— Эта специальная группа так засекречена? —удивился он.

— Во всяком случае, я получила документы только на этихусловиях. И это было очень сложно, — невозмутимо произнесла она.

Он взял папку и прошел к столу. Раскрыл, стал читатьбиографии членов группы Славина. Первым шел сам Владимир Сергеевич Славин.Подполковник. Тридцать шесть лет. Дронго, просматривая его послужной список,отметил, что семья офицера проживает в Санкт-Петербурге и он лишь недавно былпереведен в Москву. Обратил внимание на данные подполковника, набиравшего пошкале умственного коэффициента Роундерса свыше ста тридцати баллов, что былочрезвычайно высоким показателем.

Вторым значился майор Орловский. Решительный, смелый,храбрый. Перечисление его успешно выполненных заданий заняло целый список. Онбыл старше Славина и опытнее его, но из-за того, что поздно пришел в органы КГБпосле службы в армии и пограничной службы, на которой также успел отличиться,даже был тяжело ранен, он все еще был майором.

Третьим членом группы была капитан Инна Светлова. Еепослужной список также производил впечатление. Она работала в специальныхподразделениях по освобождению заложников. Под видом медсестры часто участвовалав переговорах. И во время одной из таких встреч сумела обезоружить трехвооруженных преступников, получив при этом легкое ранение в левую ногу. Вгруппу подполковника Славина она была рекомендована одной из первых.

Следующим в списках был капитан Гамза Агаев. Ему былотридцать лет, и, несмотря на это, все свои три звания в ФСБ он получалдосрочно. Агаев пришел в органы уже после начала перестройки и успел отличитьсяв «горячих точках» Кавказа. Дронго обратил внимание на рапорты руководства оприсвоении Агае-ву досрочных званий. Он также был однажды ранен в Махачкале вовремя задержания террористов, пытавшихся взорвать поезд, следовавший помаршруту Ростов — Баку.

И, наконец, последним в списке был старший лейтенантВиноградов. Самый молодой, пришедший в органы ФСБ уже после августовскихсобытий девяносто первого года. Он считался специалистом в области компьютернойтехники, и Дронго чуть усмехнулся, читая эти строчки. Прогресс сам по себе вещьдовольно приятная и полезная, если умело пользоваться его достижениями. И онособо отметил фамилию Виноградова. Нужно будет попросить Зиновия Михайловичавыйти на компьютер этого молодого человека или хотя бы связаться с нимкаким-нибудь образом.

Пока он внимательно читал документы, Коврова сидела застолом и терпеливо ждала. Он дочитал последнюю бумагу, осторожно сложил все впапку, закрыл на мгновение глаза, словно давая возможность остаться увиденномув памяти, как при фотографировании. И снова открыл глаза.

— А почему нет их фотографий? — спросил он уКовровой.

Она пожала плечами.

— Не думаю, чтобы их могли нам дать. Они и таксогласились почти на невозможное. По-моему, вмешался даже директор СВР.Фотографий не было.

— Хорошо, — он протянул ей папку. — Это все,что у вас есть?

Она взяла папку.

— А этого мало?

— Только один вопрос. Можно ли как-то узнать, в какомрежиме и на каком компьютере работает обычно старший лейтенант Виноградов? Унего есть свой код или это обычное подключение к их компьютерной сети?

— Я этого не знаю, — поднялась Коврова, в еесветлых глазах было удивление, смешанное с некоторой долей негодования.Кажется, этот самоуверенный тип не понимает, как сложно было достать подобныедокументы. — И не думаю, что мне может кто-то сообщить эти данные. Онислишком секретны.