Время, которое довольно безжалостно поступило с другимирелигиями и культами, надежно изолировав их в забытых, редко навещаемых,затерявшихся в городских кварталах церковках и храмах, милостиво обошлось сМелитэле. У Мелитэле по-прежнему не было недостатка ни в последователях, ни впокровителях. Ученые, анализируя популярность богини, обычно обращались кдревнейшим культам Великой Матери, Матери Природы, указывали на связи сприродными циклами, с возрождением жизни и другими пышно именуемыми явлениями.Друг Геральта, трубадур Лютик, мечтавший стать авторитетом во всем мыслимом,искал объяснений попроще. Культ Мелитэле, говорил он, – культ типичноженский. Мелитэле – патронесса плодовитости, рождения, она опекунша повивальныхбабок. А рожающая женщина должна кричать. Кроме обычных визгов, суть которых,как правило, сводится к клятвенным заверениям, что-де она больше ни за какиековрижки не отдастся ни одному паршивому мужику, рожающая женщина должнапризывать на помощь какое-либо божество, а Мелитэле для этого подходит какнельзя лучше. Поскольку же, утверждал поэт, женщины рожали, рожают и рожатьбудут, постольку богине Мелитэле потеря популярности не грозит.

– Геральт.

– Ты здесь, Нэннеке? Я искал тебя.

– Меня? – усмехнулась жрица. – Не Иолю?

– Иолю тоже, – признался он. – Ты против?

– Сейчас – да. Не хочу, чтобы ты мешал ей и отвлекал. Ейнадо готовиться и молиться, если мы хотим, чтобы из ее транса что-нибудьполучилось.

– Я уже говорил тебе, – холодно сказал он, –что не хочу никакого транса. Не думаю, чтобы от него была какая-то польза.

– А я, – слегка поморщилась Нэннеке, – недумаю, чтобы от него был какой-то вред.

– Загипнотизировать меня не удастся, у меня иммунитет.Боюсь я за Иолю. Для нее как для медиума это может оказаться чрезмернымусилием.

– Иоля не медиум и не умственно отсталая ворожея, адевочка, пользующаяся особым расположением богини. Будь добр, не делай глупыхмин. Я сказала, что твое отношение к религиям мне известно. Но мне это никогдаособенно не мешало и, думаю, не помешает в будущем. Я не фанатичка. Тебе никтоне запрещает считать, что нами правит Природа и скрытая в ней мощь. Тебе вольнодумать, что боги, в том числе и моя Мелитэле, – всего лишь персонификацияэтой Мощи, придуманная для простачков, чтобы они легче ее поняли, признали еесуществование. По-твоему, это слепая сила. А мне, Геральт, вера позволяет ожидатьот природы того, что воплощено в моей богине: порядка, принципов, добра. Инадежды.

– Знаю.

– Ну, а коли знаешь, почему не доверяешь трансу? Чегобоишься? Что я заставлю тебя биться лбом об пол перед статуей и распеватьпсалмы? Да нет же, Геральт! Мы просто немного посидим вместе, ты, я и Иоля. Ипосмотрим, позволяют ли способности этой девочки разобраться в клубкеопутывающих тебя сил. Может, узнаем что-нибудь, о чем хорошо было бы знать. Аможет, не узнаем ничего. Возможно, окружающие тебя силы Предназначения непожелают объявиться нам, останутся скрытыми и непонятыми. Не знаю. Но почему быне попробовать?

– Потому что это бессмысленно. Не окружают меня никакиеклубки Предназначений. А если даже и окружают, то на кой ляд в них копаться?

– Геральт, ты болен.

– Ты хотела сказать – ранен.

– Я знаю, что хотела сказать. С тобой что-то неладно, ячувствую. Ведь я знаю тебя с малолетства, ты тогда доставал мне только допояса. А теперь чувствую, тебя захватил какой-то дьявольский вихрь, тызапутался, попал в петлю, которая постепенно затягивается вокруг тебя. Я хочузнать, в чем дело. Самой мне не суметь, я вынуждена положиться на способностиИоли.

– Не слишком ли глубоко ты надумала проникнуть? И кчему эта метафизика? Если хочешь, я исповедуюсь тебе. Заполню твои вечерарассказами о самых интересных событиях последних нескольких лет. Велиприготовить бочонок пива, чтобы у меня в горле не пересыхало, и можно начатьхоть сейчас. Только боюсь, ты разочаруешься, потому что никаких петель иклубков в моих рассказах не найдешь. Так, простые ведьмачьи истории.

– Послушаю с удовольствием. Но транс, повторяю, непомешал бы.

– А тебе не кажется, – усмехнулся он, – чтомое неверие в смысл такого транса заранее перехеривает его целесообразность?

– Не кажется. И знаешь почему? – Нэннекенаклонилась, заглянула ему в глаза, странно улыбнулась. – Потому что этобыло бы первое известное мне доказательство того, что неверие имеет какую-либосилу.

Черные точечки, движущиеся по светлому, исполосованномуоблаками небу, привлекли внимание ведьмака. Их было много. Птицы парили,выписывая правильные, спокойные круги, потом резко падали и тут же взмывали,трепеща крыльями.

Ведьмак долго наблюдал за птицами, стараясь определитьрасстояние и хотя бы приблизительно время, потребное на то, чтобы преодолетьего, с поправкой на рельеф местности, густоту леса, глубину и направление яра,о существовании которого он подозревал. Наконец откинул плащ, затянул на дведырочки ремень, наискось пересекающий грудь. Эфес и рукоять меча, висевшего заспиной, выглянули из-за правого плеча.

– Накинем пару верст, Плотвичка, – сказалведьмак. – Сойдем с тракта. Сдается, пташки кружат не без причины.

Кобыла, само собой, не ответила, но двинулась с места,послушная привычному голосу.

– Кто знает, может, там лось валяется, – сказалГеральт. – А может, и не лось. Кто знает?

Яр действительно оказался там, где он и ожидал, –ведьмак сверху окинул взглядом кроны деревьев, плотно заполняющих распадок.Однако склоны яра были пологими, а дно сухое, без терновника и гниющих стволов.Он легко выбрался на противоположный склон. Там раскинулся березняк, за ним –большая поляна, вересковые заросли и бурелом, тянущий кверху щупальца спутанныхветок и корней.

Птицы, спугнутые появлением верхового, взмыли выше,раскричались пронзительно, хрипло.

Геральт сразу же увидел первый труп – белизна овчинногокожушка и матовая голубизна платья резко выделялись на фоне пожелтевшихостровков осоки. Второго трупа видно не было, но он знал, где тот лежит, –положение тела выдавали позы трех присевших на задние лапы волков, спокойновзиравших на ездока. Кобыла фыркнула. Волки как по команде не спеша беззвучнопотрусили в лес, то и дело оборачивая на пришельца вытянутые морды. Геральтсоскочил с лошади.

У женщины в кожушке и голубом платье не было лица, горла ибольшей части левого бедра. Ведьмак прошел мимо, не наклонившись.