Мужчина лежал лицом к земле. Геральт не стал переворачиватьтело, видя, что и здесь волки и птицы не сплоховали. Впрочем, детальнеерассматривать труп не было нужды – плечи и спину шерстяной куртки покрывалветвистый узор черной засохшей крови. Мужчина явно погиб от удара в шею, аволки изуродовали тело уже потом.

Кроме короткого меча в деревянных ножнах у мужчины нашироком поясе висел кожаный мешочек. Ведьмак сорвал его, вывалил на травукресало, кусочек мыла, воск для печатей, горсть серебряных монет, складной, вкожаном футляре нож для бритья, кроличье ухо, три ключа на кольце, амулет сфаллическим символом. Два письма, написанных на полотне, намокли от дождя иросы, руны расплылись, размазались. Третье, на пергаменте, тоже подпорченноевлагой, все же возможно было прочесть. Это оказалось кредитное поручение,выданное мурривельским банком гномов купцу по имени Рулле Аспен или Аспем.Сумма была невелика.

Геральт наклонился, приподнял правую руку мужчины. Как он иожидал, на медном кольце, врезавшемся в распухший и посиневший палец, былвычеканен знак цеха оружейников – стилизованные шлем с забралом, два скрещенныхмеча и выгравированная под ними руна «А».

Ведьмак вернулся к трупу женщины. Когда переворачивал тело,что-то кольнуло его в палец. Роза, приколотая к платью. Цветок увял, нолепестки сохранили свой цвет – темно-голубой, почти синий. Геральт впервыевидел такую розу. Он перевернул тело на спину и вздрогнул.

На искалеченной шее женщины четко отпечатались следы зубов.Не волчьих.

Ведьмак осторожно попятился к лошади. Не отрывая взгляда отопушки леса, забрался в седло. Дважды объехал поляну, наклонившись, внимательнорассматривал землю, то и дело оглядываясь, потом, придержав лошадь, тихосказал:

– Да, Плотвичка, дело ясное, хоть и не до конца.Оружейник и женщина приехали верхом, со стороны вон того леса. Конечно,направлялись из Мурривеля домой – ведь никто не возит при себе неиспользованныеаккредитивы. Ну а почему ехали здесь, а не по тракту – вопрос. И двигалисьчерез вересковые заросли бок о бок. Хотелось бы знать, почему оба слезли илисвалились с коней. Оружейник погиб сразу. Женщина бежала, потом упала и тожескончалась, а та погань, что не оставила следов, тащила ее по земле, ухвативзубами за шею. Стряслось это два или три дня назад. Кони разбрелись, не станемих искать.

Плотва, разумеется не ответив, беспокойно фыркнула, реагируяна знакомый тон голоса.

– Убил их, конечно, – продолжал Геральт, глядя наопушку, – не оборотень и не леший. Ни тот ни другой не оставили бы столькопоживы для любителей полакомиться падалью. Если бы здесь было болото, я бысказал, что это кикимора или глумец. Но здесь нет болот.

Наклонившись, ведьмак немного отвернул попону, прикрывавшуюбок лошади, открыл притороченный к вьюку второй меч с блестящей узорчатойчашкой эфеса и черной рифленой рукоятью.

– Да, Плотвичка. Сделаем-ка мы с тобой крюк. Надопосмотреть, чего ради оружейник и женщина ехали лесом, а не по тракту. Еслибудем спокойно проезжать мимо таких штучек, то не заработаем даже тебе на овес,согласна? А, Плотва?

Лошадь послушно двинулась вперед по бурелому, осторожнообходя ямы от вывороченных с корнями деревьев.

– Хоть это и явно не оборотни, рисковать нам ни кчему, – продолжал ведьмак, доставая из торбы, притороченной к седлу, пучокбореца и вешая его на мундштук. Лошадь фыркнула. Геральт расшнуровал куртку ушеи, вытащил медальон с ощерившейся волчьей мордой. Медальон, висевший насеребряной цепочке, раскачивался в такт хода лошади, ртутью поблескивая в лучахсолнца.

Красные черепицы конической крыши, увенчивающей башню, онзаметил с вершины взгорья, на которую поднялся, срезав поворот еле заметной тропинки.Склон, поросший орешником, перекрытый иссохшими ветками, усеянный ковром желтыхлистьев, был довольно крут. Ведьмак вернулся назад, осторожно спустился схолма, выехал на тропинку. Он ехал медленно, то и дело придерживая Плотвичку,и, свесившись с седла, высматривал следы.

Лошадь дернула головой, дико заржала, заплясала на тропке,вздымая копытами облака высохших листьев. Геральт, охватив шею Плотвы левойрукой, правую сложил в Знак Аксий и водил ею над головой лошади, шепчазаклинания.

– Неужто так уж скверно? – проворчал он,осматриваясь кругом и не снимая Знака. – Надо же! Спокойно, Плотвичка,спокойно.

Магия подействовала быстро, но подгоняемая ногой лошадь всеже тронулась с места тяжело, с трудом, тупо, как-то ходульно, утративразмеренный ритм движения. Ведьмак ловко спрыгнул на землю и пошел пешком, ведялошадь под уздцы. И наткнулся на забор.

Между каменным забором и лесом не было просвета, листвамолодых деревцов и кустов можжевельника спутывалась с плющом и дикимвиноградом, цеплявшимся за камни. Геральт задрал голову. И тут же почувствовал,как по шее, щекоча, приподнимая волосы, присасывается и ползет какое-тоневидимое мягкое существо. Он знал, в чем дело.

Кто-то глядел.

Он медленно, стараясь не делать резких движений, обернулся.Плотвичка фыркнула, мышцы у нее на шее задрожали под кожей.

На склоне, с которого он только что спустился, неподвижно,опершись одной рукой о ствол ольхи, стояла девушка. Ее белое облегающее платьеконтрастировало с блестящими иссиня-черными растрепанными волосами, спадающимина плечи. Геральту показалось, будто она улыбается, но уверенности не было –она стояла слишком далеко.

– Привет! – бросил он, подняв руку в дружественномжесте, и шагнул в ее сторону.

Девушка, слегка поворачивая голову, следила за егодвижениями. У нее было бледное лицо и огромные черные глаза. Улыбка – если этобыла улыбка – слетела с ее губ, словно ее стерли ластиком. Геральт сделал ещешаг. Зашелестели листья. Девушка косулей сбежала по склону, промчалась межкустов можжевельника и, превратившись в белую черточку, скрылась в глубинелеса. Длинное платье, казалось, вовсе не ограничивало свободу ее движений.

Лошадь ведьмака, вздернув морду, испуганно заржала. Геральт,все еще глядевший в сторону леса, машинально успокоил ее Знаком. Ведя Плотву зауздечку, пошел вдоль забора, по пояс утопая в лопухах.

Висящие на проржавевших петлях массивные, окованные железомворота украшала большая латунная колотушка. После недолгого колебания Геральтпротянул руку и коснулся позеленевшего металла. И сразу отскочил, потому чтоворота тут же со скрипом распахнулись, разгоняя по сторонам пучки травы,камушки и ветви. За воротами не было никого – лишь пустой двор, запущенный,заросший крапивой. Ведьмак вошел, ведя лошадь за собой. Одурманенная Знакомлошадь не сопротивлялась, но ноги ставила жестко и неуверенно.