были дела с этими типами и что произошло?»

Пришел ответ от Леона: «Самовлюбленная, эгоистичная, зазнавшаяся стерва!» И куча эмодзи с блюющим смайлом. Вздохнула, даже не открыла чат, ожидала ответа от Армана. Но он так и не ответил.

— Смирись, Элизабет, даже бармен с тобой дружить не хочет, — прошептала и закрыла ноут.

Улеглась, глаза наполнились слезами. Несколько раз всхлипнула, но затем подскочила и зашагала к родителям. Остановилась напротив дверей, вытерла слезы и попыталась собраться с мыслями. Что сказать? В голове было так много мыслей, но совершенно не хотелось расстраивать родителей тем, что их дочь такая неудачница.

— Солнышко, что случилось? — Двери открылись, и послышался усталый голос папы.

— Па, а вот, со стороны мужского взгляда, я какая?

Глаза отца зажглись драконьим взглядом. Я напряглась, но его оттолкнула мама и схватила меня за локоть, потащила в кухню.

— Ты с ума сошла, папе такие вопросы задавать? — хмыкнула по пути, послав ему воздушный поцелуй. — Я вообще реально переживаю за твоего будущего парня, мне кажется, он ему голову оторв…

— Да, скорее, ты ему что-то оторвешь, — пробормотала тихо. — Вот только парень в ближайшее время не предвидится.

Опустилась за стол под тяжелый вздох мамы. Та повернулась к холодильнику:

— Мороженое? Мне всегда помогало.

— Не, спасибо, ма, не хочу.

Она вытянула бутылку вина и села напротив меня, подтянула две кружки, заставив меня вскинуть брови.

— Не смей спаивать ребенка! — рыкнул папа, остановившийся у дверного проема.

— Сама разберусь, что с дочкой делать. Чеши отсюда! — Мама махнула ему рукой, тот пронзил нас внимательным взглядом, но вышел.

Невольно улыбнулась, глядя на нахмуренное выражение лица матери.

— Ил, мать твою! Сгинь! Дай нам по-женски поговорить!

Послышались шаги по ступенькам, я подавила смешок. Только когда двери в их комнату хлопнули, мама открыла вино и разлила по кружкам. Одну протянула мне:

— Пей. И рассказывай.

— Что?

— Все, что в твоей голове.

— Мам, я…

Поток слов вырвался вместе со слезами. Жаловалась на то, как все меня воспринимают, что никто не знает, какая я на самом деле, что не понимают. И что я устала от всего этого. Мама пересела и лишь молча обняла меня, продолжила слушать. Даже не заметила, в какой момент мне стало немного легче, и я уснула.

***

Утром очнулась в своей кровати, когда в двери постучали. Почесала глаза и удивлено села.

— Да-а? — протянула сонно.

Двери открылись, впустив Дея, что сжимал в руках букет.

— Пончик, я так виноват перед тобой. Прости, пожалуйста. — Двинулся ко мне и сел на кровать, протянул цветы. — Арман мне все рассказал и…

— Плевать! Пообещай мне одну вещь: что больше ты среди нелюдей ошиваться не будешь!

— Конечно! Не знаю, как так вышло.

Братец еще долго оправдывался, на самом деле очень меня забавлял. Дей был одним из немногих, кто знал истинную меня, и я его очень любила и ценила. Хотя и была зла, но недолго.

— Слушай, не сочти за наглость, но Арман решил все же поступать в «Локоигнис», но он вряд ли сдаст экзамены. Может, ты с ним позанимаешься?

— Уроками? — Даже вилку из руки уронила, когда Дей мне сообщил.

Родителей уже дома не было, завтракали мы сами.

— Арман — неплохой парень, но уж на того, кто хочет учиться, он явно непохож!

Дей пожал плечами, глотнув сока.

— Дело твое, но это его единственный шанс избавиться от больной мамаши!

— Дей!

— Ну ведь так и есть.

Арман

Проснулся от громких ударов по двери. Да господи, ну кому не спится?! Сколько там? Пол-одиннадцатого? О-ох. Опять поспал часа четыре. Да когда это закончится? Зевая, направился к выходу. Открыл двери и удивлено округлил глаза.

— Элизабет? Ты чего? — ошарашенно пробормотал, сонно прикрыв глаза.

Какая же она красивая, черт побери.

— Кхм. Ты спал. Прости, я не подумала. Просто Дей мне сказал, что ты вроде как решился поступать в «Локоигнис», но почти ни черта не знаешь.

— Я…

— И я подумала, что мы могли бы позаниматься.

Взгляд наконец-то прояснился, и я увидел, что в руках она сжимала кипу книг. Вскинул брови, попытался понять сказанное.

— Если не хочешь, то я пойду. Просто хотела тебя отблагодарить за помощь и вообще…

— А твои родители? — уточнил с зевком. — Они не против наших занятий?

— Они не в курсе. — Закатила глаза, заставив меня улыбнуться. — Не буду мешать, сладких снов.

— Подожди! Я буду только рад!

— Только это… Давай без таких приколов, как вчера.

— А?

— Ты меня поцеловал, и это…

— Хм, хорошо. Как скажешь, — буркнул безразлично, пропустил ее внутрь и попытался окончательно проснуться. — Можно тогда о наших занятиях никто не будет знать?

— Боишься заразиться славой ботаника? — уточнила хмуро, вскинув брови. — Да ладно, шучу. Без проблем.

— Вот и договорились.

Вникнуть в слова Элизабет оказалось гораздо сложнее, чем мне представлялось. Нет, говорила она интересно и вроде понятно. Вот только мозг никак не мог сконцентрироваться на информации, а то и дело зависал на ее пухлых губках, которые она еще непроизвольно облизывала и иногда прикусывала.

Мы расположились в моей комнате на полу. Видеть звезду города в своих трущобах, сидящую и сжимающую учебник, было до того дико, что, кажется, даже голова закружилась.

У нее такие красивые ножки…

— Арман, я сама с собой разговариваю?

— М? — поднял глаза, встретив ее серьезный взгляд.

— Третий раз спрашиваю: ты хоть что-то запомнил из того, что я тебе рассказала?

— Нет, — ответил честно, откинувшись на стену, прикрыл глаза. — Ты слишком красивая, не могу сосредоточиться.

Повисла гнетущая тишина. Это было в мыслях, и озвучивать я их не собирался, но сказал и сказал. Молчание в ответ заставило нахмуриться и вновь глянуть на нее.

— Могла бы и спасибо ответить, — пробормотал, глядя, как она отвернулась и поднялась.

— Извини, плохая идея была, я пойду, — промямлила дрожащим голосом.

Удивлено поднялся и успел схватить ее за запястье, развернул к себе. Увидел на щеках слезы, удивлено замер.

— Ты чего? — поинтересовался возмущено. — Тебя комплимент обидел?!

Попыталась вырвать руку, замотала головой, но я сжал пальцы.

— Элизабет?

— Я думала, ты… А ты так же, как и все, видишь во мне красивую куклу, не более.

— Господи! — вырвалось нервно, и я обхватил ее личико руками.

Твою мать! Нужно держать себя в руках. Но как же хочется ее обнять и…

— Прости, — выдавил тихо и, не сдержавшись, приблизился, носом вытер слезы.

Эли замерла, лишь тихо всхлипнув.

— Что ты делаешь? — прошептала еле слышно.

— Нравишься ты мне. Безумно. Но ты такой параноик. Перестань зацикливаться на том, что о тебе думают люди. Какая разница?! У меня