– Заключен он будет, лишь когда ты объединишь плоть смоим гоблином.

Я протянула Китто руку. Он положил сверху свою – легкоекасание гладкой кожи. Я поднесла его руку к лицу. Попыталась нагнуться ипоцеловать ему руку, но комната поплыла. Мне пришлось выпрямиться и поднестиего руку к губам двумя своими, расставив его изящные пальчики. Никогда невидала мужской руки, чтобы была меньше моей. Пососать пальчик – ничего болеесексуального я сейчас сделать не могла, но на сегодня я уже плоти насосалась. Ия поцеловала его открытую ладошку. Следов помады не осталось, что указывало,что она вся стерлась об руку Курага.

Странные глаза Китто расширились.

Я отняла рот от его руки – медленно, поднимая при этом глазана Курага из-за руки малыша, как из-за веера.

– Мы объединим плоть, Кураг, не беспокойся. Теперь идемсо мной, Китто. Королева ждет меня со всеми моими мужчинами.

Он метнул взгляд на Курага и вновь посмотрел на меня:

– Это честь для меня.

Я перевела взгляд на его царя:

– Вот что вспомни, Кураг, когда я в следующие ночи будусоединяться плотью с Китто: это твоя похоть и твоя трусость дали ему меня, амне его.

Лицо Курага сменило цвет с желтого на оранжево-красный.Огромные лапы сжались в кулаки.

– Стерва ты, – сказал он.

– Я много ночей провела при твоем дворе, Кураг. И знаю,что, если бы я разделила себя с другим сидхе, тебе это было бы все равно. Длятебя настоящий секс – это соединение плоти с гоблином, а все остальное – так,прелюдия. И вот ты дал меня другому гоблину, Кураг. В следующий раз, когдапопытаешься обманом залучить меня в свою постель, вспомни, куда привели тебя именя твои попытки.

Я почувствовала, что силы оставляют меня, и закончила речь.Потом сделала неверный шаг вперед, споткнулась. Сильные руки тут же подхватилименя – Дойл с одной стороны, Гален с другой. Я посмотрела на них обоих и тихопрошептала:

– Мне нужно сесть, и поскорее.

Дойл кивнул. Гален, держа меня под локоть, другой рукойобнял меня за талию. Дойл продолжал держать меня под руку, но крепче. Я перенеславес верхней части тела на их руки, но для посторонних глаз я осталась стоятьнормально. Это я давно отработала, когда меня стражи приводили к королеве, иона требовала, чтобы я стояла на ногах, а у меня одной не получалось. Некоторыеиз стражей помогали проделать этот фокус, другие – нет. Сейчас идти своиминогами – это будет интересно.

Дойл и Гален развернули меня к открытой двери. Один каблуксо скрипом волочился по камням. Нет, от меня требовалось держаться лучше. Ясосредоточилась на том, чтобы не волочить ноги, но Гален и Дойл держали меня.Мир сузился, и в нем была только одна задача – переставлять каждую ногу впередидругой. Боги мои, как я хотела бы оказаться дома! Но королева ждала, аснисходительность к тем, кто заставляет ее ждать, в число добродетелей королевыне входит.

Я увидела краем глаза, как идет за нами чуть сбоку Китто.Согласно этикету гоблинов, он был моим консортом, моей игрушкой. Да, он мог быменя изувечить во время секса, но только если бы у меня хватило глупостипустить его к себе в постель, не обговорив контракт, что можно и чего нельзя.Рис мог бы избежать увечий, если бы знал гоблинов, но большинство сидхе видят вних просто варваров, дикарей. Мало кто изучает законы дикарей, а мой отецизучал.

Конечно, я не собиралась иметь секс ни с какой породойгоблинов. Я собиралась поделиться с ним плотью – в буквальном смысле слова.Гоблины любят плоть больше, чем кровь или секс. Поделиться плотью означаетодновременно и секс, и великий дар права на укус, след от которого останется досмерти твоего любовника или любовницы. Это был способ отметить своеголюбовника, показать, что он был с гоблином. У многих гоблинов были специальныерисунки шрамов, которые они ставили на всех своих любовниках, чтобы их победыбыли сразу видны.

Но что бы ни пришлось мне сделать для скрепления договора,на ближайшие полгода гоблины – мои союзники. Мои, а не Кела, не даже королевы.Если война начнется в ближайшие полгода, королеве придется договариваться сомной, если она захочет, чтобы гоблины воевали на ее стороне. Это стоит капелькикрови, а может, и фунта мяса, если не придется отдавать все сразу.

Сразу за дверью в камне была впадина. Именно здесьразворачивались ноги в течение тысяч лет, поворачиваясь на каблуках, чтобывзойти на низкий помост в другом конце комнаты. Я бы могла пройти по этому полув абсолютном мраке, но сегодня я зацепилась за впадинку в полу. Зажатая междудвумя стражами, я должна была бы быть как внутри стены, но лодыжкаподвернулась, и меня бросило на Дойла так резко, что я увлекла за собой Галена.На миг Дойл удержал нас, но мы тут же рухнули кучей на пол.

Китто подскочил первым, протягивая руку Галену. Я увидела, скаким лицом Гален на эту руку глянул, но он ее принял. Он позволил гоблинупомочь ему встать. Среди стражей есть и такие, которые плюнули бы в этупротянутую руку.

Холод, в одной руке держа мой нож, другую протянул мне ипомог подняться. Он на меня не смотрел – он медленно озирался по сторонам,высматривая угрозы.

Капкан был поставлен умело. Если бы заклинание оказалось нетаким злобным, я бы списала это падение на неуклюжесть, вызванную потерейкрови, но оно было слишком большим, слишком сильным. Два стража королевы неупадут безобразной грудой только потому, что женщина, идущая между ними,споткнулась.

Рука Холода заставила меня перенести вес на обе ноги, а однаиз них для этого не годилась. Боль пронзила левую лодыжку. Я зашипела, припадаяна одну ногу. Холоду пришлось подхватить меня за талию, прижать к себе, обнять.Он все еще высматривал нападение – но нападения не произошло. Не здесь, несейчас.

Рис пошел вперед, рассматривая пол в поисках других ловушек.Мы старались не двигаться, пока он не кивнул, все еще пригибаясь к полу.

Дойл уже встал. Он не вынимал ножа. Посмотрев мне в глаза,он спросил:

– Ты сильно повредила ногу, принцесса?

– Растяжение лодыжки, может быть, колена тоже. Холодменя сгреб в охапку раньше, чем я разобралась.

Эти слова заработали мне взгляд Холода и слова:

– Я могу тебя поставить на пол, принцесса.

– Я бы предпочла, чтобы меня отнесли к стулу.

Он посмотрел на Дойла:

– Это ведь дело не для ножей?

– Нет, – ответил Дойл.

Холод одной рукой закрыл нож. Насколько я понимаю, онникогда не держал складного ножа никакой конструкции, но движение у негополучилось ловкое и уверенное. Он сунул нож сзади за пояс и подхватил меня наруки.

– Какое ты кресло предпочитаешь? – спросил он.