Руки Галена казались больше, чем были на самом деле, когдаприжимались ко мне. Когда его пальцы сдвинулись с эластика на голую кожу, янепроизвольно дернулась.

Глаза Галена снова вернулись к моему лицу, будто спрашивая,не приказываю ли я прекратить. Ответом было и да, и нет. Ощущение его рук уменя на теле, знание, что он не обязан будет остановиться, пьянило, наполняловосторгом. Будь мы одни и если бы у меня ничего не болело, я бы отбросилаосторожность и всю одежду. Но нас окружала сотенная толпа, а для меня этослишком большая аудитория.

Мне пришлось закрыть глаза, чтобы заставить себя покачатьголовой.

Его пальцы так медленно шли вверх, один из них гладил крайвпадины на самом верху ляжки изнутри. Мое дыхание перехватило быстрымпрерывистым вздохом.

Я открыла глаза и посмотрела на него. На этот раз я смоглазаставить себя покачать головой. Не здесь. Не сейчас.

Гален улыбнулся, но только мне. Так улыбается мужчина, когдауверен в тебе и знает, что только недостаток уединения отделяет его от твоеготела.

Он взялся пальцами за край эластика и начал его скатыватьвниз медленно и осторожно.

Позади нас раздался голос:

– Кажется, принцесса уже сделала выбор. – Этоговорил Конри, никогда не относившийся к числу моих любимцев. Он стоял –высокий, темный, красивый, и глаза его были как трехцветное расплавленноезолото. – При всем моем уважении, ваше высочество, ты дала нам обещаниеплоти, а мы вынуждены сидеть и смотреть, как свои права на приз предъявляетдругой.

– Мередит – маленькая трудолюбивая пчелка между вами,прекрасные мои цветы, – сказала Андаис и рассмеялась, и смех былиздевательский, радостный, жестокий и в чем-то интимный. От него у меня пошлимурашки по коже, пока Гален снимал чулок с моей ноги.

Он отодвинулся, освобождая Ффлур место возле моей щиколотки.Гален поднес чулок к лицу и потерся о его черную ткань, глядя при этом наКонри.

Конри никогда не был моим другом. Он был другом детства Келаи верным сторонником истинного наследника.

Я видела ярость в его золотых глазах, ревность – не ко мнелично, а к единственной женской особи, к которой им дали доступ. Ощущалосьфизически, как растет в зале напряжение, раздувается, лезет вверх, как передбурей. Белые дамы всегда реагируют на напряжение или перемены при Дворе. Сейчасони закружились по краям комнаты в призрачном танце над полом. Чем сильнеезаинтересованы белые дамы, тем больше их ажиотаж – и тем более великие событияпроисходят. Они как пророки, которые предсказывают всего за несколько секунд.

А что можно сделать, получив предупреждение за секунды?Иногда – многое, иногда – ничего. Фокус в том, что надо видеть грядущуюопасность, чтобы ее предотвратить. Секунды, чтобы увидеть и отвести, а я опятьоказалась слишком медлительной и опоздала.

Голос Конри проревел:

– Я вызываю Галена на смертный бой!

Гален начал было вставать, но я поймала его за руку:

– Что ты надеешься обрести с его смертью?

– Занять его место рядом с тобой.

Я засмеялась – не могла сдержаться. Но выражение мрачнойярости на лице Конри охладило мое веселье. Я потянула Галена за руку, заставляяснова встать на колени рядом со мной. Ффлур воспользовалась моментом и затянулабинты, и мне пришлось перевести дыхание перед тем, как заговорить.

– Значит, Гален Зеленоволосый – трус? – фыркнулКонри. Он уже сошел со своего кресла, с помоста, на пол.

Я потрепала Галена по руке, удерживая его при себе.

– Тебе всегда не хватало чувства юмора, Конри, –сказала я.

Он прищурился:

– О чем это ты?

– Спроси меня, почему я смеялась.

Он всмотрелся в меня, потом кивнул.

– Ладно. Так почему ты смеялась?

– Потому что мы с тобой – не друзья. Куда скорее –враги. Я не сплю с теми, кто мне не нравится. А ты мне не нравишься.

Вид у него был непонимающий. Я вздохнула:

– Я вот что хочу сказать: если ты убьешь Галена, этотебе не даст его места в моей постели. Я тебя недолюбливаю, Конри, а ты – меня.С тобой я ни при каких обстоятельствах спать не стану. Так что сядь и помолчи;дай сказать кому-нибудь другому, у кого, черт побери, есть шанс попасть в моюпостель.

Конри остался стоять с открытым ртом, не зная, что делать.Он был одним из тех стражей, кто лучше всех разбирается в интригах Двора. ККелу он присосался намертво. Королеве он льстил почти за гранью приличий. Онзнал, с кем из знати обращаться учтиво, а кого можно игнорировать или дажетретировать. Я попадала в последнюю категорию, потому что нельзя быть другом иКелу, и мне – Кел бы этого не позволил. И сейчас на лице Конри явно читалосьпонимание, что он куда хуже разбирался в механике Двора, чем ему казалось. Мнеего смятение было приятно.

Но он оправился.

– Мой вызов в силе. Если я не могу попасть в твоюпостель, то Гален тоже тебя не получит.

Я чуть крепче сжала руку Галена:

– Зачем драться, если все равно тебе не светит трофей?

Конри улыбнулся, и улыбка эта не была приятной.

– Потому что его смерть заставит тебя страдать, а этопочти так же приятно, как твое тело рядом с моим.

Гален встал, высвободился из моей хватки. Он пошел вниз поступеням, и я за него испугалась. Конри был жестокий и наглый подонок, но приэтом – один из лучших фехтовальщиков при Дворе.

Я встала, подпрыгнув, потому что не могла опереться на левуюногу. Рис меня подхватил, чтобы я не упала.

– И все же я являюсь причиной этой дуэли, Конри.

Он кивнул, не сводя глаз с идущего к нему Галена.

– Разумеется, принцесса. И знай, что, когда я его убью,я это сделаю вопреки тебе.

Тут меня осенила одна из тех блестящих идей, что, бывает,рождаются паническим страхом.

– Ты не имеешь права вызывать консорта царственнойособы на смертный бой, Конри, – сказала я.

– Он не будет консортом царственной особы, пока ты небеременна.

– Но если я активно пытаюсь зачать с ним ребенка, то он– мой консорт, потому что мы никак не можем знать, не беременна ли я в даннуюсекунду.

Конри повернулся ко мне, ошеломленный.

– Но ты же не... то есть...

Снова раздался смех королевы:

– Мередит, Мередит! Ты действительно потрудилась какпчелка. – Она встала. – Если есть хотя бы отдаленная возможность, чтоГален зачал ребенка с моей племянницей, то он, конечно же, консорт царственнойособы, пока не доказано обратное. Если ты его убьешь, а она окажется сребенком, то ты лишишь двор Царственной и фертильной пары. Я лично прослежу,чтобы твоя голова отправилась гнить в кувшине на полку в моих покоях.