– Моя кузина воспользовалась рукой плоти в смертельномбою и покрыла себя кровью перед лицом не менее двух свидетелей-сидхе.

Он снова сел, довольный собой.

Королева посмотрела на него так холодно, что егосамоуверенность сползла с физиономии, оставив тревогу.

– Ты говоришь так, будто я не знаю законов собственногокоролевства, сын мой. Все произошло в согласии с нашими традициями.Шолто! – позвала она.

Шолто встал с большого кресла у дверей. С одной стороны отнего стояла Черная Агнес, с другой – Сегна Золотая.

Огромными нетопырями свисали с потолка ночные летуны. Другиесоздания слуа клубились вокруг него. Гетхин помахал мне рукой.

– Да, королева Андаис? – произнес Шолто.

Волосы его были стянуты в хвост и отведены назад от лица,столь же красивого и надменного, как у любого из находившихся в зале.

– Расскажи Двору то, что рассказывал мне.

Шолто рассказал, как Нерис на меня напала, хотя умолчалпочему. Он изложил отредактированную версию событий, но этого было достаточно.Однако Дойла он не упомянул, и мне показалось это странным – упустить такойважный момент.

Королева встала:

– Мередит во всем теперь равна Келу, моему сыну. Но,поскольку у меня только один трон, подлежащий наследованию, он отойдет к томуиз них, кто первый окажется с ребенком. Если Кел в течение трех лет подаритребенка одной из дам Двора, он будет вашим королем. Если первой затяжелеетМередит, вашей королевой будет она. Дабы предоставить Мередит выбор из мужчинДвора, я снимаю со своих стражей обет целомудрия – для нее и только для нее.

Призраки вились над головой как веселые облака, и тишинастановилась глубже, будто мы все на дне глубокого сверкающего колодца.Выражение на лицах мужчин менялось от удивления, презрения к потрясению – унекоторых к неприкрытому вожделению. Но почти все мужские лица повернулись комне.

– Она вольна выбирать любого из вас. – Андаисопустилась на свой трон, расправив юбки. – На самом деле, я полагаю, онауже начала свой выбор. – Светло-серые глаза обратились ко мне. – Этотак, племянница?

Я кивнула.

– Тогда вызови их вперед, пусть воссядут рядом с тобой.

– Нет, – возразил Кел. – Она должна иметьдвух свидетелей из сидхе. Шолто – только один.

– Я второй, – произнес Дойл, все еще на коленях.

Кел медленно опустился на свой трон. Даже у него не хватилобы наглости сомневаться в слове Дойла. Он таращился на меня, и ненависть в еговзгляде буквально жгла мне кожу.

Я отвернулась от его ненавидящего взгляда и обратила взор кмужчинам, все еще стоящим на коленях перед помостом, Я протянула им руки, иГален, Дойл и Рис поднялись и зашагали по ступеням ко мне. Дойл поцеловал мнеруку и занял свой пост рядом с Холодом у меня за спиной. Гален и Рис сели умоих ног, как Кеелин сидела возле Кела. По мне, это было излишне сервильно, ноя не знала, что еще можно было бы сделать. Китто остался лежать на полу, недвигаясь.

Я повернулась к тете:

– Королева Андаис, это Китто, гоблин. Он входит в моесоглашение с Курагом, царем гоблинов, о союзе между царством гоблинов и мною,заключенном на шесть месяцев.

Андаис возвела глаза к потолку:

– Ты не теряла времени зря, Мередит.

– Мне казалось, что мне нужны сильные союзники, моякоролева.

Мои глаза все время возвращались к Келу, хотя я старалась несмотреть на него.

– Потом ты должна мне рассказать, как тебе удалосьвырвать у Курага шесть месяцев, но сейчас – зови своего гоблина.

– Китто! – позвала я, протягивая руку. –Встань н подойди к моей руке.

Он поднял лицо, не шевельнув телом. Это движение казалось доболи неуклюжим. Глаза его покосились на королеву, уставились на меня. Якивнула:

– Все нормально, Китто.

Он снова поглядел на королеву. Она покачала головой:

– Встань с пола, мальчик, чтобы доктор мог осмотретьраны твоей госпожи.

Китто встал на четвереньки. Никто на него не прикрикнул, ион встал на колени, потом на одно колено, потом очень осторожно – на ноги,взошел – почти взлетел – по лестнице и сел у моих ног.

– Ффлур, осмотри принцессу, – велела Андаис.

Ффлур взошла на помост, сопровождаемая с двух сторон двумябелыми дамами. Одна из них держала поднос с бинтами и была из этих двоих болееплотной. Она даже казалась почти живой в своей белизне и прозрачности. Втораябыла почти невидимой, и она держала закрытый ларец в воздухе, будто ей помогаламагия брауни, но никакие брауни здесь магию не создают. При Неблагом Двореничего столь земного не водится.

Ффлур сняла с меня туфлю и стала вертеть ступню, от чего язаерзала в кресле. Я сумела не вопить "ой", но очень хотелось. Ксчастью, повреждена была только лодыжка, все остальное работало.

– Тебе придется снять чулок, чтобы я могла перевязатьлодыжку, – сказала Ффлур.

Я стала было закатывать юбку и нашаривать край чулка, ноГален остановил меня, положив свои руки на мои.

– Позволь мне, – сказал он.

Он не предполагался сегодня у меня в постели, но выражениеего глаз, хриплость голоса, тяжесть его рук на моих были как обещание будущего.

Рис положил мне руку на другое колено:

– А почему это тебе такая честь – снимать с нее чулок?

– Потому что я первым об этом подумал.

Рис улыбнулся и покачал головой:

– Хороший ответ.

Гален улыбнулся в ответ. От этой улыбки все его лицоосветилось, будто кто-то зажег свечку внутри. Это сияющее лицо повернулось комне, и веселье из глаз исчезло, сменившись чем-то более темным и серьезным.

Он стоял передо мной вдали от раненой ноги, а Рис – рядом сдругой ногой. Руки Галена прижимали мне ладони к бедру. Он приподнял мои руки,поцеловал каждую из них и переложил их на подлокотник трона, чуть прижав пальцык дереву, будто молча прося не двигать руками.

Из-за того, что у меня нога была вытянута на скамеечку,Гален стоял с одной стороны, открывая вид почти на весь зал. Он поднял мнеподол вверх, открывая ногу и подвязку. Подвязку он сдвинул с моей ноги инатянул себе на руку. Пальцы Галена коснулись чулка чуть выше колена,скользнули по гладкой ткани, и обе его руки прижались к моей ноге посерединеляжки горячей тяжестью. Наши взгляды встретились, и сердце у меня забилосьбыстрее.

Гален опустил глаза, чтобы видеть, как его руки медленноподнимаются вверх. Пальцы вошли под подол моей юбки, потом скрылись из видукисти рук почти до запястий, и пальцы нащупали край чулка.