– Дорогой коронер Скеллен, – прозвучал изкоробочки голос Вильгефорца. – Вы оскорбляете меня, думая, будто приобмене я намерен вас обидеть. Совсем наоборот. Я намерен быть невероятнощедрым. Правда, не смогу обеспечить вам достижения той, как вы изволиливыразиться, демократии, но гарантирую материальную помощь, логистическуюподдержку и доступ к информации, благодаря чему вы перестанете быть длязаговорщиков оружием и халявщиком, а станете партнером. Таким, с личностью имнением которого будет считаться князь Йоахимм де Ветт, герцог Ардаль аэп Даги,граф Бруанне, граф д’Арви и остальные заговорщики голубой крови. И что с того,что это societas leonina? Разумеется, если добычей оказывается Цирилла, тольвиную долю добычи получу я, как мне, кстати, кажется, законно. И тебя это тактрогает? Ведь и у тебя выгоды будут немалые. Если отдашь мне цинтрийку, считай,что место Ваттье де Ридо у тебя в кармане. А став шефом секретных служб, СтефанСкеллен, можно реализовать любые, даже самые бредовые идеи, к примеру,демократию и честные выборы. Так что, видишь, одна тощая пятнадцатилетняядевчонка обеспечивает тебе исполнение жизненной мечты и амбиций. Ты это видишь?Видишь, а?

– Нет, – покрутил головой Филин. –Исключительно слышу.

– Риенс.

– Да, мэтр?

– Покажи господину Скеллену образец качества нашейинформации. Скажи, что выжал из Ваттье.

– В этом отряде, – сказал Риенс, – естьподсадная утка.

– Что?!

– То, что слышишь. У Ваттье де Ридо здесь есть свойчеловек. Он знает обо всем, что ты делаешь, знает, зачем делаешь, и знает, длякого делаешь. Ваттье ввернул к вам своего агента.

Он подошел тихо, так, что она почти не слышала.

– Веда.

– Нератин.

– Ты чуяла мои мысли. Там, в светлице. Ты знаешь, о чемя думал. Значит, знаешь, кто я.

– Послушай, Нератин…

– Нет, послушай ты, Жоанна Сельборн. Стефан Скелленпредает страну и императора. Он – заговорщик. Все, кто его держится, кончат наэшафоте. Их станут разрывать лошадьми на площади Тысячелетия.

– Я ничего не знаю, Нератин. Я исполняю приказы… Чеготы от меня хочешь? Я служу коронеру… А кому служишь ты?

– Императору… Господину де Ридо.

– Повторяю: чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты проявила разумность.

– Отойди. Я не выдам тебя, не скажу… Но отойди,пожалуйста. Я не могу, Нератин. Я – простая женщина. Не для моего все это ума.

«Не знаю, что делать. Скеллен называет меня „госпожаСельборн“. Как офицера. Кому я служу? Ему? Императору? Империи? Откуда мнезнать».

Веда оттолкнулась спиной от угла домика, прутиком и грознымворчанием отогнала деревенских ребятишек, с любопытством рассматривавшихсидящую у столба Фальку.

«Ох, в хорошую заварушку я попала. Ох, запахло в воздухеверевкой. И конским навозом на площади Тысячелетия.

Не знаю, чем это кончится, – подумала Веда. – Но ядолжна в нее войти. В эту Фальку. Хочу на минутку почувствовать ее мысли. Знатьто, что знает она.

Понять».

– Она подошла, – сказала Цири, поглаживаякота. – Высокая, опрятная, сильно отличающаяся от всей остальной шпани… Насвой лад даже красивая. И вызывающая уважение. Те двое, что меня стерегли,вульгарные простолюдины, перестали ругаться, когда она подошла.

Высогота молчал.

– А она, – продолжала Цири, – наклонилась,заглянула мне в глаза. Я сразу что-то почувствовала. Что-то странное. У менячто-то вроде бы хрустнуло в затылке, заболело. Зашумело в ушах. В глазахсделалось на мгновение очень светло… Что-то в меня проникло, отвратительное искользкое… Я это знала. Йеннифэр показывала мне в храме… Но этой женщине я нехотела позволить… Поэтому просто отторгла то, чем она меня изучала, оттолкнулаи выбросила из себя изо всей силы, на какую была способна. А высокая женщинаизогнулась и покачнулась, словно получила удар кулаком, сделала два шага назад…И кровь потекла у нее из носа. Из обеих ноздрей.

Высогота молчал.

– А я, – Цири подняла голову, – поняла, чтопроизошло. Я вдруг почувствовала в себе Силу, которую потеряла там, в пустынеКорат. Отреклась от нее. Не могла потом черпать, не могла пользоваться. А она,эта женщина, дала мне Силу, прямо-таки вложила оружие в руку. Это был мой шанс.

Веда отшатнулась и тяжело опустилась на песок, покачиваясь иощупывая почву около себя, словно пьяная. Кровь текла у нее из носа на губы иподбородок.

– В чем дело?.. – Андрес Верный вскочил, но тут жеобеими руками схватился за голову, раскрыл рот, из горла у него вырвался хрип.Широко раскрытыми глазами он глядел на Стигварда, но из носа и ушей пирата тожепроступала кровь, а глаза заволакивал туман. Андрес упал на колени, глядя наНератина Цеку, стоявшего сбоку и спокойно глядевшего на них.

– Нера… тин… Помоги…

Цека не пошевелился. Он смотрел на девушку. Она повернулаголову, и он покачнулся.

– Не надо. Я на твоей стороне, – быстропредупредил он. – Я хочу тебе помочь. Давай я перережу веревки… На, возьминож, ошейник разрежешь сама. Я приведу коней.

– Цека… – с трудом выдавил Андрес Верный. –Ах ты, предатель…

Девушка ударила его взглядом, он упал на лежащего неподвижноСтигварда и скрючился, словно плод в лоне матери. Веда все еще не моглаподняться. Кровь густыми каплями падала на грудь и живот.

– Тревога! – крикнула вдруг появившаяся из-задомов Хлоя Штиц, упуская из руки баранье ребро. – Тре-е-е-евога!..Силифант! Скеллен! Девчонка сбегает!

Цири уже была в седле. В руке – меч.

– Йа-а-а-а-а, Кэльпи! Йа-а-а-а-а!!!

Веда скребла пальцами песок. Встать не могла. Ноги неслушались, были словно деревянные. «Псионичка, – подумала она. – Яналетела на суперпсионичку. Девушка в десятки раз сильнее меня… Хорошо, что неубила… Каким чудом я все еще не потеряла сознания?»

От домов уже бежали люди, в голове – Оль Харшейм, БертБригден и Тиль Эхрад. Спешили на майдан также и стражники от ворот, ДакреСилифант, Бореас Мун. Цири развернулась, взвизгнула, помчалась галопом к реке.Но и оттуда уже бежали вооруженные люди.

Скеллен и Бонарт выскочили из светлицы. У Бонарта в руке былмеч. Нератин Цека крикнул, налетел на них конем и повалил обоих. Потом прямо сседла кинулся на Бонарта и прижал его к земле. Риенс выскочил на порог и гляделна все это дурными глазами.