— Прости, — пролепетала Лив. А тем временем Грейс молча подъехала к ней ближе, и положила руку ей на бедро, заставляя поднять на нее взгляд. И ее лицо выглядело крайне серьезным.

— Иди за мной, — коротко скомандовала она и толкнула колеса своего кресла.

***

Четко придерживаясь плана, Лив с опаской передвигалась по самым крупным улицам города в сторону телестанции. Грейс утверждала, что так у нее меньше шансов наткнуться на нацистов, мол эти улицы были зачищены, а в закоулках все еще опасно. Но она забыла упомянуть, что ей придется за версту обходить багряные лужи чужой крови, в которых отражалось алое закатное солнце, делая эту картину еще более устрашающей.

Пару раз ей приходилось прятаться за мусорными баками, дожидаясь, пока полицейские машины проедут дальше. А иначе ей пришлось бы очень долго доказывать, что она не имеет никакого отношения к нацистам. А времени было, как всегда мало.

Одобряла ли она этот план, в составлении которого сама же и принимала участие? Нет. Слишком много «но» присутствовало в нем. Слишком второпях он был составлен. Но на данный момент это было единственное решение их, казалось бы, нерешаемой задачки. А потом… Другого удобного момента у них может и не оказаться.

Как хорошо, что на ней все еще красовался широкий балахон Августа. В его капюшоне она могла полностью скрыть свое лицо и волосы на случай, если все-таки попадется кому-то на глаза. А еще… Еще от воротника пахло его одеколоном. И да, черт возьми, это придавало ей сил идти дальше.

Самым паршивым было то, что они не могли рассказать ему. Потому что он абсолютно точно не одобрил бы этот план. А даже, если и одобрил бы, мог выдать себя своим поведением. Да. Все должно быть естественно, Дэниел не должен заподозрить неладное.

Заворачивая за угол, Лив невольно заулыбалась, вспоминая недавний разговор с Августом. Какая ирония судьбы. Ведь он оказался прав, даже не подозревая о том, насколько сильно.

«Но он не учел кое-что очень важное.» — Сказал он ей тогда. Сразу после взрыва.

«Он не учел нас»

Если бы Август знал, насколько точно он тогда попал в точку. Ведь Дэниел, казалось, предусмотрел все. Создавая шоковые ситуации, он уже знал, как они поступят. Что сделают. Он крутил ими, как хотел. Но чувства… Чувства, которые возникают между людьми исключительно стихийно — он предугадать не мог.

И ответ на вопрос — как уничтожить дух человека раз и навсегда — оказался до боли прост. Эта задачка по плечу только медиуму. И Грейс всегда это понимала. Только вот даже она не могла точно сказать — права ли она. Сработает ли это или убьет Лив, подарив Дэниелу ее тело?

Она так и не смогла попросить Лив сделать это. Она лишь рассказала ей о своем предположении. И тогда Лив решился все для себя сама. Потому что Август всегда выбирал честный бой трусливому побегу. И она не собиралась убегать вечно от того, чего даже до конца не понимала.

Но черт возьми, как же страшно ей было. Сейчас она чувствовала себя глупым кроликом, добровольно направляющимся в пасть ко льву, наивно полагая, что сумеет с ним справиться. А вместо оружия у нее лишь сырые догадки и огромное желание защитить все и вся вокруг себя.

«Август меня убьет» — раз за разом думала она, приближаясь к телестанции. Это высотное здание было гораздо выше остальных, и она уже видела его застекленную вершину, которая горела красным в лучах заката.

А подобравшись еще ближе, она увидела людей. В темно-серой форме. И их было очень много.

Поджав губы, она нырнула обратно во двор соседнего дома, чтобы незаметно обойти телестанцию с другой стороны, в надежде, что там будет меньше охраны.

Именно в этот момент на нее сверху свалилось двое, и она едва успела отскочить назад. И естественно приземлилась прямо в грязь. Разе могло быть иначе?

— Лив! — Подняв голову, она увидела сердитого Марка, который вжимал лицо какого-то брюнета в землю, усевшись на него сверху. Вид у него был крайне потрепанный. — Ты серьезно?

— Тихо ты! — Взмолилась Лив, подползая к нему ближе и опасливо косясь на брюнета, который вдруг исчез. А по земле поползла темная тень, плавно перетекая на стену дома. — У меня все под контролем.

— Мне пора бежать, — обернувшись, проронил Марк, вскакивая на ноги. — Продолжим разговор телепатически, лады?

Проводив его взглядом, Лив сначала непонимающе переваривала сказанное им. А после услышала голос друга в своей голове, подпрыгнув от неожиданности.

«Если ты задумала что-то опасное для жизни — только скажи. Я вернусь и надеру твою потрясную задницу»

Закатив глаза, она не без смущения передала другу детали плана, который они разработали совместно с Грейс. А сама продолжала продвигаться дальше, пытаясь оттереть с рук грязь и — вот черт — кровь. Все-таки вляпалась. От одного вида ее тут же замутило.

«Ох…» — выдавил Марк, дослушав ее до конца.

«Ох» — согласилась с ним Лив.

«Мне показалось, или твой голос в моей голове прозвучал не совсем уверенно?» — услышала она настороженный голос Марка.

«Нет. Я уверена. Это единственный способ избавиться от него» — подумав немного, она добавила. — «Помоги мне попасть туда».

«А вот здесь я вообще не вижу никакой проблемы» — фыркнул Марк. — «Просто зайди. Только тебя там и ждут»

Замерев на месте, Лив быстро рассудила, что он прав. Расправив плечи, она уверенно зашагала в сторону высотного здания. Будь что будет.

«Эй, Лив» — вновь услышала она голос друга в своей голове. — «А, ладно… Сама знаешь»

«Знаю» — мысленно улыбнулась она и перешла на бег.

А после все смешалось для нее в калейдоскоп лиц и незнакомых помещений, из-за немыслимого волнения и страха перед возможным поражением. Слишком многое было поставлено на карту. И она знала, что на весах не только ее собственная жизнь. Но еще и сердце Августа. Слезы ее близких. Друзей. Боль ее отца.

Нет, она просто не имеет никакого права проиграть.

Нацисты действительно приняли ее с распростертыми объятиями. Вполне дружелюбно заломив ей руки за спиной, они сопроводили ее на крышу здания, грубо выталкивая к двери. Дальше она шла самостоятельно. И как же трудно было заставить свои ноги и тело двигаться, когда все ее инстинкты кричали, что дальше ей идти нельзя. Но и пути назад уже не было.

Поэтому она просто сделала то, зачем пришла сюда.

Первое, что она увидела — испуганный взгляд Августа.