шанс того, что твой сосед по комнате в самом бедном районе города не прирежет тебя по белочке, вдруг стал равен нулю. И это он еще не вспомнил про грязное нижнее белье дешевых проституток в каждом углу, пустые бутылки, которые можно было найти даже в унитазе, и плесень на стенах.

Да, в таких условиях он жил с четырнадцати лет, рано лишившись родных и оказавшись на улице. Его пытались пристроить в детские дома, и не однократно. Но там все становилось еще хуже. Любой акт проявления собственной воли заканчивался для него страшными побоями и голодом.

А что потом? А потом его жизнь превратилась в бесконечную борьбу за пропитание. Когда тебе отказывают даже в самой грязной работе только из-за того, что когда-то давно ты был судим за продажу наркоты. Да, всякое дерьмо случалось в его жизни.

И какого же было его счастье, когда он вдруг обрел суперсилы. Это были веселые деньки. Он брал из магазинов все, что только хотел. Будь то годовой запас чипсов или элитные сигареты. А найдя своих давних обидчиков, он припомнил им все грехи.

А после его нашли нацисты. И он, наконец, стал частью чего-то большего, чем какое-то жалкое «я».

И он делал для них все. Отдавал всего себя этой идее чистого мира.

А потом его послали одного на заведомо провальную миссию и бросили, как ненужный хлам.

Хотя, чему тут удивляться? Это случалось на протяжении всей его жизни.

Обида за предательство быстро сменилась простым человеческим любопытством. Признаться, сначала он был уверен, что его просто убьют здесь. Особенно когда на него налетел тот ненормальный огненный парень. А потом все вдруг потеряли к нему всякий интерес.

Все, кроме этой ненормальной девчонки-инвалида. Он до сих пор не мог понять, что двигало ею, когда после всего, что он с ней сделал, она начала таскать ему вкусную домашнюю еду. Когда она молча швырнула ему в камеру парочку книг, чтобы он не помер тут со скуки. Она приносила ему еще книг, но он их, конечно, не читал. Так, полистал немного от скуки и забросил в угол. И — о чудо — тогда она притащила ему ноутбук, полный фильмов.

Но нельзя сказать, что она делала это просто так. Наверное, она так расплачивалась с ним за то, что он молча выслушивал все ее нытье и не посылал куда подальше. Хотя частенько были такие порывы.

Но вскоре ему и самому становилось интересно послушать ее истории. Она так много говорила о своей сестре и друзьях. Кажется, она очень дорожила ими. Странно, потому что, судя по всему, они не очень-то замечали, как хреново ей иногда становилось. Теперь он точно знал — быть инвалидом, запертым в этом подвале, не сахар. А когда при всем при этом тебе даже некому пожаловаться — еще хуже.

И проснувшись сегодня он уже точно знал — что-то стряслось. Потому что сегодня утром его не ждал привычный завтрак. А после и обед. А когда он не дождался еще и ужина, готов был лезть на стену от голода и злости.

А после он молча наблюдал через стекло, как девка-блондинка разговаривала сама с собой, странно корчилась, а Грейс внимательно наблюдала за ней и даже не вспомнила, что он тут вообще-то помирает!

А потом они просто ушли!

И лишь через пол часа дверь в его камеру открылась.

На пороге, в инвалидной коляске, появилась Грейс. Она хмуро взирала на него снизу-вверх и молчала. А Сэт даже оторопел в начале.

— Тебе что, жить надоело, мелкая? — Пробасил он как можно устрашающе, привычно хмуря брови. Пусть не думает, что приручила его своей болтовней и вкусной едой.

— Убирайся отсюда, — коротко бросила она и отъехала в сторону.

Сэт не сдвинулся с места, не сумев скрыть удивления на лице. Что же такого могло случиться, чтобы эта идиотка так опрометчиво поступила?

— Да мне же ничего не стоит сейчас размазать твои кишки по стене, — сделав пару широких шагов вперед, он вышел из камеры и вальяжно прислонился спиной к стене в коридоре, мгновенно превращая свою руку в острое лезвие.

— Тогда тебе лучше поторопиться, — вздернула брови девушка. И то, что она абсолютно не боялась его, дико раздражало. Но он так и не дернулся вперед, чтобы осуществить свои угрозы. — Потому что скорее всего это место скоро уничтожат.

— Как это? — не понял Сэт. — Кто?

— Твои бывшие друзья, — устало улыбнулась она. — Их там целая толпа снаружи. Всех остальных я уже выпроводила отсюда через старый заваленный выход для персонала. Можешь тоже выйти оттуда, если хочешь.

Переварив ее слова, он ухмыльнулся и размял спину. Наконец, он выйдет на свободу.

— А ты сама чего не свалила? — Буркнул он, уже направляясь дальше по коридору.

— А тебе-то какое дело, — насупилась Грейс, толкая свою коляску за ним к главному залу. — Потому что они уже собрались у центрального входа. А выход для персонала — повторюсь — завален. Ты может и проползешь там, хоть ты и здоровый увалень. А я нет. К тому же, я должна остаться, чтобы направлять моих друзей. Думаю, они успеют…

— Ты еще тупее, чем я думал, — присвистнул Сэт и прибавил ходу, подбираясь к лифту. — Счастливо оставаться.

Хохотнув, он нажал на кнопку вызова лифта, больше не оборачиваясь в сторону девушки. Хочет сдохнуть? Плевать. Могла бы и попросить о помощи, если бы хотела. Хотя, конечно же, он не стал бы ей помогать. Так уж вышло, что они с ней оказались по разные стороны баррикад. Возможно, это в ее мире люди готовы расшибаться в лепешку друг за друга. А он же предпочитает поскорее уносить свою задницу из потенциально опасного места.

Оказавшись снаружи, его встретили, как он и привык, кулаком в лицо. Но он привычно отбил этот жалкий выпад железной рукой.

— Отвали от меня, скотина, — прорычал он. — Я свой.

А свой ли он здесь теперь? Теперь, оказавшись на свободе, он уже и не знал, куда ему податься дальше. Но он привык решать проблемы по мере их поступления. Сейчас главное просто выбраться отсюда.

— Какой план-то? — Безразлично спросил он, остановившись с краю толпы нацистов. Здесь было человек двадцать, не меньше. И ни одного из них он не знал лично.

— Хотим пустить газ в вентиляцию. Туда уже спустились двое наших, — самодовольно хохотнул низкий парень, на вид не старше шестнадцати. — Или выкурим их и подождем пока сами выползут. Или пусть задыхаются там.

Хмыкнув, Сэт собрался развернуться,