фоне голубого неба стадо космических лосей. Животные двигались ровным косяком, размахивая в воздухе копытами. «Что за нахрен? – понеслось у Зугарда в голове. – Откуда здесь лоси?!»

– Немедленно свяжитесь с Хельмимирой! – приказал он, бросаясь к динамику.

– Связь установлена, – отозвался пилот.

– «Баба-Яга», я «Рядовой Пупкин»! – воскликнул генерал. – Что вы творите?! Зачем вы привезли сюда лосей?!

– «Рядовой Пупкин», я «Баба-Яга», – послышался из динамика голос Хельмимиры. – Необходимо призвать Ю-Ю.

– Долбаные сектанты! – вскричал мундимориец. – Вы всё испортили!

– Что происходит? – спрашивал изумлённый Брономар.

– Вы все крысы! – вопил Трисберт.

Тем временем лоси приблизились – и Зугард снова чуть было не свалился на пол: на спине одного из лосей действительно сидел Ю-Ю. Он выглядел точь-в-точь как на канонических изображениях: очки, борода и гитара.

– Я главнокомандующий! – восклицал Ю-Ю, гарцуя и красуясь на фоне белиберды. – Мама, это рок-н-ролл!

– Генерал, прикажете открыть огонь по Ю-Ю? – спросил Зугарда его адъютант.

– А, хрен с ним, – бессильно отозвался мундимориец. – Одним говнокомандующим больше, одним меньше – какая разница?

… Когда Зугард пришёл в себя, он находился там же, на полу в кабине. Над ним возился бортовой медик. Мигали аварийные лампочки; оглушительная сирена извещала экипаж о том, что повреждены ключевые системы корабля.

– У нас, мать его, две минуты! – кричал пилот, обращаясь к кому-то по радиосвязи. – Освобождайте посадочное гнездо!

Зугард хотел приподняться, но почувствовал невыносимую боль в голове и невольно выругался.

– Не двигайтесь и постарайтесь не говорить, – сказал медик. – Если мы сядем, то вам окажут помощь.

– Где лоси? – едва сумел произнести генерал. – Где Ю-Ю?

Медик промолчал. Зугард снова впал в полуобморок. Будто бы издалека, он видел и чувствовал, как садится аппарат, как открываются двери, как в кабину заходят какие-то люди и кладут его на носилки.

– Четверо контуженных, – сказал кому-то бортовой медик. – Генерал в тяжёлом состоянии, бредит какими-то лосями…

– Нужно сообщить Хельмимире, – произнёс кто-то из партизан, и Зугарда унесли из кабины.

– Где мы? – тихо спросил мундимориец, обращаясь к одному из санитаров.

– На космодроме «Андреа Гез», – отозвался тот.

Зугард видел над собой поочерёдно то потолок корабля, то купол ангара, то ясное небо и, наконец, потолок зоны ожидания, где партизаны организовали полевой госпиталь. Время от времени мундимориец пробовал подняться, но не мог. «Проклятье, мне нужно вернуться в Беатрис-Тинслей!» – пульсировало у него в голове, и тут же он понимал, что ему больно даже думать.

Партизаны занесли Зугарда в отдельную комнату с мягкими сидениями, обитыми вельветом. Потолок там был с лепниной.

– Это вип-зона ожидания, – объяснил санитар, пока они с напарником размещали носилки на полу. – Как раз для генералов.

Пол был мраморный и очень холодный. «Спасибо, вашу мать!» – подумал Зугард. В ушах гудело; к невыносимой головной боли прибавилась ещё и тошнота. Но всё это было неважно; генерал мучился не столько физически, сколько от осознания собственной беспомощности. «Неужели всё кончено? – спрашивал себя мундимориец. – Они ведь без меня проиграют!» Вскоре он услышал приближающиеся шаги; к нему подошли трое: зумбулянин, зумбулянка и качкоид, который нёс увесистый чемоданчик.

– Ну-с, Ваше Сиятельство, – бодро произнёс зумбулянин, – давайте-ка вас осмотрим.

С этими словами он принялся светить Зугарду в глаза небольшим фонариком; зумбулянка установила у генерала на запястье аппарат для измерения давления, а качкоид бесцеремонно стянул с правой ноги мундиморийца сапог и носок.

– Нистагма нет, – констатировал зумбулянин. – Как давление?

– Давление в норме, – ответила зумбулянка.

«Сволочи, сволочи, – неустанно крутилось у Зугарда в голове. – Отпустите меня обратно!» Внезапно он ощутил что-то наподобие щекотки: качкоид водил чем-то холодным по краю его стопы. «Что он творит?!» – возмущённо подумал Зугард. Большой палец его правой ноги сам собой оттопырился.

– Рефлекс Бабинского положительный, – проговорил качкоид.

– Нет у него контузии, – уверенно сказала зумбулянка. – Обычное сотрясение.

– Может сотрясение, а может и нет, – ворчливо произнёс зумбулянин. – Его бы в нормальную больничку, на МРТ…

– Дадим ему кафки два куба, – рассудил качкоид. – Пускай отдыхает.

«Не надо, только не кафка!» – мысленно взмолился Зугард, однако было поздно: зумбулянка освободила его руку от кителя, качкоид развёл препарат и начал вводить его прямо в вену…

– Шприц побольше взял, генеральский, – довольно заметил качкоид.

Зумбулянка хихикнула; зумбулянин хмыкнул. Генералу хотелось встать и дать кому-нибудь по морде. Зугард уже сделал небольшое движение – но его вернули на пол чьи-то руки.

– Лежите смирно, – сказала зумбулянка.

Медики сделали свою работу, собрали инструменты в чемодан и ушли. Ещё некоторое время Зугард мучился от нечеловеческой боли. Потом, наконец, она стала понемногу стихать. «Вот вы и попались!» – торжествующе подумал мундимориец. Он приподнялся: партизан было не видно. «Глупцы! – обрадовался Зугард. – Разве вы не знали, что пациентов нельзя оставлять одних?» Осторожно, чтобы не шуметь, Зугард прошёл ко входу и выглянул из-за колонны. Снаружи находился общий зал ожидания: на полу лежали раненные и контуженные, рядом с ними – на креслах – располагались те, кто мог сидеть. Между рядами кресел ходили медики. Все они были в масках и спецодежде. Двигаясь от пациента к пациенту, медики измеряли жизненные параметры и делали уколы.

«Где бы достать амуницию?» – думал Зугард.

Он вернулся и снова оглядел вип-зону. Его внимание привлекла одна деталь, которую он не заметил ранее: на противоположной стороне комнаты была небольшая дверь. То и дело оглядываясь, генерал быстрым шагом направился к ней. На счастье, она была открыта. Зугард нащупал и нажал кнопку выключателя; комната за дверью оказалась бытовкой, где хранились уборочные машины и ветошь.

Сперва генерал ощутил небольшое разочарование: ему хотелось, чтобы в кладовой находились медицинские маски и чепчики. Однако вскоре он обнаружил, что и из ветоши можно соорудить вполне себе пристойную амуницию. Генерал схватил большую тряпку и порвал её на две; из одной части он сделал себе маску, а из другой – врачебный колпак. На глаза генералу также попались резиновые перчатки; для пущего сходства он надел и их. После всех приготовлений мундимориец выключил свет, закрыл бытовку и направился к большому зеркалу, которое висело на стене вип-зала.

«Настоящий военный врач! – подумал мундимориец, оглядывая себя. – Генеральный медик!»

Довольный собой, Зугард направился в общий зал ожидания. Он изо всех сил старался придать своим движениям уверенности – так, чтобы медики и вправду приняли его за своего. Однако время от времени он всё же ловил на себе изумлённые взгляды; так, например, знакомая зумбулянка, увидев его, отвлеклась от пациента и даже привстала с колен.

– Два куба кафки для этого господина! – важно сказал Зугард, указывая на какого-то беднягу.

Надеясь, что произвёл нужное впечатление, мундимориец ускорил шаг. Впереди виднелся выход; приближаясь к нему, генерал уже было обрадовался, что вот-вот окажется на