– Тогда что вы будете делать, если Брандомонд появится? – напрямую спросила Визулинда. – Вы с нами или нет?

Брономар молчал, не решаясь сказать ни слова. Было очевидно, что в этот момент он стоял перед выбором.

– Видите ли, генерал, – усмехнулась Визулинда, – я кое-что вынесла из своего «подвального приключения»… Так вот, невозможно усидеть на двух стульях сразу. Когда мы только-только начинали планировать переворот, я питала надежду осуществить его красиво. А сейчас я понимаю: нельзя оставаться чистой, когда ввязываешься в грязную игру. Вам понадобились наши ресурсы и ресурсы партизан – для того, чтобы уничтожить Трисберта. Теперь же вы сомневаетесь, помогать нам или нет… Это не совсем честно.

– Если бы ультраправые не арестовали Эрмеона, у вас бы ничего не вышло, – произнёс Брономар.

– Вы хотели сказать, «у нас бы ничего не вышло»? – уточнила Визулинда.

– Нет, Ваше Высочество, у «нас», возможно, и вышло бы. Тогда мы уничтожили бы и ваши силы, и силы Трисберта.

– Так почему не уничтожили?

– Вы хоть представляете, какие были бы потери?

– А вы хоть представляете, что Трисберт мог праздновать победу, если бы я не привела партизан?

Зугард только и успевал следить за тем, как спорили Брономар и Визулинда. «Мне ли не знать, как ловко парирует моя зазноба!» – думал Зугард, незаметно улыбаясь. И всё же следовало вмешаться; для этого нужно было поймать удобный момент.

– Бросьте, генерал, – проговорил Зугард, когда спорщики умолкли, чтобы набрать воздуха. – Мы оба понимаем, что Программа Культурной Доступности – это путь в никуда. Так зачем же вы защищаете тех, кто её поддерживает? Потому что присягали? Вы не знаете, как поступить, чтобы оставаться честным офицером – но при этом выглядите просто глупо, не обижайтесь.

– Дожили! – печально усмехнулся Брономар. – Честность в наши времена смотрится глупо!

– Не честность смотрится глупо, а ваши колебания, – возразил Зугард. – Выберите, наконец, сторону.

Брономар снова погрузился в раздумья. Зугард видел, что Визулинда нервничала.

– Если император не появится в течение времени, установленного законом, – произнёс Брономар, помолчав, – то Её Высочество получит право претендовать на престол.

– А если появится? – спросил Зугард.

– А если появится, – сказал Брономар, – то мы передадим ей власть не менее легитимно.

Глава 27: Ночь во дворце

Прямо с космодрома Зугард отправился в военный госпиталь; Визулинда полетела с ним. Генерала поместили в специальный изолятор для высшего командного состава. Впрочем, никаких предметов роскоши в палате не было: только большая кровать, шкаф и тумбочка. Оставшись наедине, влюблённые бросились в объятия друг друга.

– Как же я волновалась! – приговаривала Визулинда, трогая то лицо генерала, то его плечи, то спину – так, будто пыталась убедиться, что он реален.

– Я в порядке, всё обошлось, – говорил Зугард, несмотря на боль в голове.

– В какой-то момент мне показалось, что не нужно никакого переворота – только бы с вами всё было хорошо…

Зугард обнял её ещё крепче.

– Так обидно, – произнёс он, – любимая занимается войной и политикой, а я в больнице лежу…

Визулинда мгновенно отстранилась.

– Вы полагаете, для «любимой» неестественно заниматься войной и политикой? – спросила она.

– Бросьте, я не то имел в виду.

– Нет, серьёзно, прозвучало как «инвалид сражается, пока воин заболел». Или того хуже: «младенец работает, пока взрослые на больничном».

– Вам лишь бы придраться! Хотя признаю: прозвучало действительно немного по-сексистски…

Визулинда вновь прильнула к груди Зугарда. Генерал улыбнулся над собой: хотел быть героем, а всё случилось без него… Впрочем, он и был героем: в своих патриархальных фантазиях под кафкой.

Врачи подтвердили сотрясение, хоть и никаких других проблем не нашли. Спустя сутки генерал оклемался: голова почти не болела и совсем перестало тошнить. Зугард хотел как можно скорее выписаться, однако не тут-то было: его продержали в госпитале ещё два дня. Чем лучше становилось генералу, тем больше он мучился от скуки: ему запретили читать, смотреть видео и слушать записи, а посещения сократили до пятнадцати минут.

Самым частым посетителем была Визулинда – несмотря даже на то, что сама она спала по три часа. Визулинда рассказывала Зугарду последние новости: о том, например, что Эрмеон и другие генералы до сих пор под стражей, партизаны хозяйничают на военных базах, а Брандомонд пока не объявился… Одарив генерала короткими ласками, правительница покидала его, чтобы вернуться к государственным делам. Сперва это было невыносимо – отпускать любимую, зная, какие опасности могут её ждать.

– Что, если сторонники Эрмеона готовят мятеж? – беспокоился Зугард. – Что, если на вас нападут, как хотели напасть на Брандомонда? Ну уж нет, пора мне отсюда выписываться!

– Знаете, генерал, – отвечала Визулинда, – вы уж определитесь, чего хотите: видеть меня правителем или опекать на каждом шагу? Либо вы не сомневаетесь в том, что я сама способна решать проблемы, либо всё это просто какая-то игрушечная эмансипация.

После таких речей Зугарду приходилось мириться со своим положением больного. Сжав зубы, он терпел постоянные исследования и осмотры, а по ночам не мог уснуть без снотворного. На счастье, кости генерала были целы, а сосуды в полном порядке. Однажды к нему заглянул Готфрид – и Зугард принялся умолять его позаботиться о Визулинде…

– Прошу прощения, генерал, – изумлённо ответил Готфрид, выслушав просьбу, – но у Её Величества прекрасная охрана. Наши люди перепрограммировали дроидов Брандомонда, и, к тому же, с нею постоянно кто-то из спецподразделений.

На четвёртый день пребывания в госпитале Зугарду всё же удалось оттуда вырваться. Доктор, который лечил генерала, умолял его соблюдать режим ещё хотя бы две недели: не читать, не напрягаться, побольше отдыхать… Зугард обещал выполнять все рекомендации – и в то же время понимал, что не сдержит слова.

Визулинда – со всеми своими телохранителями – встретила его из госпиталя. Со стоянки их забрал императорский шаттл; он поднялся в воздух и вскоре стыковался с кораблём, который сопровождали беспилотники. Зугард и Визулинда прошли в каюту, а охрана осталась снаружи. Кто-то из телохранителей отправился в кабину пилотов.

Каюта на императорском корабле была похожа на все другие каюты, какие бывают на частных летательных аппаратах. По левую сторону от входа стоял диван, перед ним располагался столик с дистанционным управлением. К потолку на кронштейнах фиксировались три монитора, куда подавалось изображение от внешних камер.

Оказавшись наедине, влюблённые горячо обнялись.

– Наконец-то я на свободе, – проговорил Зугард, убирая со лба любимой непослушную прядь.

– Я беспокоюсь, не слишком ли рано вас выписали, – сказала Визулинда.

– Поверьте, я в полном порядке.

– И всё же это смешно: просить Готфрида присмотреть за мной…

Визулинда усмехнулась и, опускаясь на диван, увлекла Зугарда за собой.