Что-то сверкнуло мертвенным синеватым светом,потом Дмитрий увидел – а может быть, ему лишь почудилось, что видит, – дведлинные светящиеся нити, которые, змеясь, вылетели из «фонарика» и, подобноиглам, с болью вонзились в его тело. Он попытался схватить, вырвать их, но несмог поднять руку. В следующее мгновение Дмитрий задохнулся от короткогоспазма, перехватившего горло. Тело вдруг перестало повиноваться, мышцысделались какими-то жидкими. Ноги подогнулись. Он еще успел услышать крик Лёли,успел ощутить тупую боль, когда грянулся навзничь об пол. И больше ничего нечувствовал.

В ту же минуту доктор метнулся к стене, вжалсяв нее – и, чудилось, продавил своим телом. Через миг, впрочем, стало ясно, чтоэто просто-напросто распахнулась узкая дверца, сквозь которую он и выскочил изкомнаты.

Однако Лёля даже не заметила его исчезновения.

Мгновение она неподвижно смотрела на упавшегоДмитрия, потом с криком бросилась к нему, однако была перехвачена за руку иотброшена в сторону. Сильно ударилась спиной о стол, но даже не заметила боли иснова кинулась вперед с криком:

– Дима!

На сей раз ее никто не задерживал. Она рухнулана колени, затормошила неподвижное тело, быстро целовала побледневшее лицо,закрытые глаза, бормоча что-то бессвязное. Сердце, чудилось, вырывалось изгруди вместе с хриплыми рыданиями. Наконец, убедившись в своем бессилиивоскресить Дмитрия, согнулась на полу, замерла…

– Да ничего страшного не случилось, –послышался сверху спокойный голос. – Подумаешь, получил тысяч пять вольтот электрошокера. Полежит минут пятнадцать – и снова будет как новенький.Перестань причитать и объясни мне, что все это значит. Как он сюда попал?

Лёля не слышала, не понимала. Тогда железнаярука сгребла рубашку на ее спине, вздернула, заставила подняться.

Лёля слепо, незряче уставилась в прищуренныеглаза, хотела что-то сказать, но не могла. Незнакомец начал поднимать пистолет,и Лёля с силой, порожденной отчаянием, ударила его по руке. Пистолет дрогнул,но только на миг.

– Ты же понимаешь, – сказал незнакомец спокойно, –что мне ничего не стоит пристрелить вас обоих. Начну с него – ты этого хочешь?Тем более что это давным-давно следовало бы сделать.

Давным-давно?.. Что это значит? Нет, не быловремени разгадывать его угрозы. Лёля оглянулась – и отпрянула к столу,усеянному битым стеклом. Схватила осколок, уткнула в горло.

– Ну, стреляй, – выдавила, чувствуя, какпри каждом слове больно врезается в кожу острый край. – Из кого вы тогдабудете высасывать кровь?

На лице незнакомца мелькнулобеспомощно-яростное выражение. Он отвел глаза, сунул оружие за пояс брюк.

– Я ничего не хотел об этом знать, –пробормотал, глядя в сторону. – Да и ты тоже не должна была знать. Вседело в этом. Это ошибка, прокол.

Лёля смотрела широко открытыми глазами. Ончто, как бы извиняется? Забавно… не за то, что ее намеревались убить, а за то,что она проникла в планы убийц!

– Не хотел знать? – переспросилаона. – То есть тебе вообще на все наплевать? И на Олесю в первую очередь?

Она говорила ему «ты» – незнакомому человеку,который был лет на десять, если не больше, старше ее. Ситуация прежденевообразимая! Хотя почему – незнакомому? Она с первого мгновения догадалась,что перед ней Хозяин – сам Хозяин, собственной персоной. И Лёля не моглазаставить себя сказать ему «вы». Для него даже и «ты» было слишком много,слишком высоко!

Холодные глаза опять вонзились в нее:

– Откуда ты знаешь об Олесе? Кто теберассказал? Неужели Петр? Зачем, не понимаю… Да убери ты это стекло! Видишь же,что я не собираюсь стрелять!

Лёля опустила руку, но не выпустила осколок.

– Про Олесю мне рассказал Асан, –злорадно соврала она, не имея ни малейшего желания докладывать о своих встречахс девочкой.

– Асан? – Лицо Хозяина еще большепомрачнело. – Почему?..

Он осекся, но Лёля без труда продолжиланедосказанное:

– Почему он разоткровенничался с лабораторнымматериалом, предназначенным для уничтожения? С материалом, который он к тому жесам добывал? Да потому, что прочитал дневник доктора! И понял, что тебя дурят,как могут!

Ничего, это воистину ложь во спасение. А душеАсана в их мусульманском раю только на пользу пойдет, если с его помощью Лёлясможет погубить доктора. Или хоть какой-то вред ему принесет! Опять-таки этоможет быть расценено как месть за смерть Асана.

– Где этот дневник? – спросил Хозяин безособого, впрочем, интереса, с ноткой недоверия.

– Был записан в ноутбуке Асана. Он дал мнепрочесть файл, но доктор уничтожил ноутбук. А что случилось с Асаном, ты и сам,конечно, знаешь.

Похоже, он был не так туп, если смог ощутить,каким ядом были напоены ее последние слова.

– Я слышал очень интересную историю, –сказал Хозяин, пытливо вглядываясь в Лёлю. – Будто он пришел тебя убить, аПетр застал его на месте преступления и пристрелил.

– Правда только то, что его убилдоктор, – кивнула Лёля, резко оглянувшись на Дмитрия: показалось, будто оншевельнулся. Нет, по-прежнему неподвижен.

Она осторожно сделала шаг к нему, Хозяиндернулся, но не двинулся с места. Подошла к Дмитрию, наклонилась, приложилапальцы к запястью. Пульс еще слаб, но становится вроде бы ровнее…

– Я же тебе сказал – он скоро очнется, –нетерпеливо проговорил Хозяин. – Ладно, оставим в покое Асана и егосмерть. Я все равно узнаю правду.

– И это очень легко сделать, – кивнулаЛёля. – Достаточно поговорить с Олесей.

– С Олесей? – Он нахмурился. – А онакаким образом в это замешана?

Придется все-таки сказать о том, что они сОлесей виделись. Иначе Хозяин не поверит ни одному ее слову.

– Она пришла ко мне, – неохотнопробормотала Лёля. – Пришла буквально через минуту после того, как докторзастрелил Асана. Если бы не Олеся, он убил бы и меня. Потом у нее началасьжуткая истерика, доктор ушел, а я…

– Ушел? – повторил Хозяин,нахмурившись. – Как он мог ее оставить? Он должен был…

Как ни ненавидела Лёля этого человека, ей накакой-то миг стало его жаль. Да он, похоже, полный идиот, если уверен, что ктакой твари, как доктор, может быть применимо слово «должен»!