– Что?? – спросила я и сама не узнала своего голоса.

Он присел передо мной, и при этом он был достаточно высок, ая достаточно низкоросла, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Лицо унего было совершенно искреннее и чуть-чуть встревоженное. Он медленно,тщательно выговаривая слова, повторил:

– Ваш анализ на беременность оказался отрицательным.

– Но вы говорили…

– Я знаю, – кивнул он. – Я тоже не понимаюэтих результатов. А сестры и интерны локтями друг друга отпихивают, кто мнебудет помогать на ультразвуке.

– Локтями?

– Хотите знать, почему?

– Да.

– Что бы ни показал ультразвук, в истории медицины этобудет первый случай, насколько мне известно. Либо вы не беременны, но даетеположительные результаты на два синдрома, для которых беременность необходима.Либо у вас близнецы от двух разных отцов, а анализ почему-то показывает, чтобеременности нет. Достаточно необычно. И не будем забывать, как мы уже говорилипо телефону, что младенец с синдромом Маугли уже через несколько недель будетжизнеспособен, а его близнец – нет.

Я только таращилась на него.

– Что вы хотите этим сказать, доктор? – спросилРичард.

Доктор Норт прочел краткую лекцию по синдрому Маугли ивозможности ускоренной беременности.

– Или что-то в крови Аниты дает на все этоположительные результаты. – Он посмотрел на меня, все еще невставая. – Вы ликантроп? В смысле, вы перекидываетесь?

Я покачала головой, потом добавила словами:

– Пока нет.

– Что значит «пока»? – спросил он.

– Значит, что я чуть не перекинулась.

Мика пояснил:

– Сегодня нам казалось, что она собираетсяперекинуться.

– Давно у нее множественные штаммы ликантропии?

Мика посмотрел на меня, я пожала плечами.

– Мы думаем, где-то с полгода. Когда превращения непроизошло, мы решили, что она не заразилась.

Доктор Норт кивнул, будто соглашаясь.

– Логично до некоторой степени. В литературе говорится,что наступает первое полнолуние, и ты перекидываешься. Точка. Но вы говорите,что прошло шесть полнолуний – и ничего.

– Хватит говорить так, будто меня здесь нет!

– Простите, Анита. Я думал, вам надо дать несколькоминут, чтобы прийти в себя.

– Я уже пришла в себя, насколько это возможно. –Глубоко вдохнув, я медленно выдохнула и оттолкнула от себя руки. – Я могусесть нормально, все в порядке.

– Анита, – на этот раз это был голос Мики, –пожалуйста, позволь нам тебе помочь.

Я пыталась найти в себе силы пособачиться, но их не было.

– Ладно, ладно, держите мне руки, только не фиксируйтеменя на кресле. А то будто поймали и держат.

Поймали. Слово, точно передающее ощущение.

Мика опустил руку, и я после минутной паузы ее взяла. Ричардс другой стороны от меня сделал то же самое, и его я тоже взяла за руку. Япродолжала вести себя храбро, но если новости и дальше будут столь жеинтересными, мне может понадобиться за кого-то держаться.

– Результаты всех анализов крови дважды дали один и тотже ответ. Поскольку согласно всему, что нам известно, это невозможно, я хочупосмотреть на ультразвуке. Он покажет, беременны вы или нет. Мы сможем этоувидеть. Если ничего не увидим, значит, вы не беременны. Домашний тест далложноположительный ответ, анализ крови – правильный.

– А если я беременна?

Он подвигал лицом, подбирая подходящую манеру общения спациентом:

– Тогда будем решать.

– Два младенца, один может вырасти так быстро, чточерез несколько недель будет готов к родам, а второй может попытаться прогрызтьсебе путь наружу или сожрать своего близнеца.

Голос снова стал моим – деловым и ровным. Таким голосомможно обсуждать меню на ужин.

– Господи! – ахнул кто-то.

Рука Ричарда стиснула мою почти до боли, но я не попросилаего отпустить. Я хотела ощущать его. Мика другой рукой взял меня под локоть.Хотя бы никто из них не стал мне беззастенчиво врать, что все будет хорошо.Хорошо никак не получится.

Доктор Норт прикрыл глаза на секунду. Очень неприятновидеть, как твой доктор прикрывает глаза этим медленным движением, будто тожедумает «О Господи!»

– Я боюсь, что мы имеем дело с наихудшим сценарием,Анита. Давайте посмотрим на ультразвуке, чтобы знать точно.

Он встал, отряхнул штанины, стараясь никому не глядеть вглаза. Наверное, я со своим пессимизмом слишком попала в точку. Это у меняизлишний пессимизм? Увы, да.

Мне пришлось лечь на кровать. Доктор Норт опустил перила,чтобы подобраться ко мне с ультразвуковым аппаратом. И с другой стороны перилатоже опустились, чтобы народ мог поглазеть. Насчет интернов и сестер,отпихивающих друг друга локтями, он не преувеличивал. Ну, может, не вбуквальном смысле, но все они хотели сюда попасть. Творилась медицинскаяредкость, если не история медицины, каков бы ни был результат. А у меня былоощущение как у экспоната в зоопарке.

Доктор Норт опередил меня фразой:

– Нам здесь столько народу не нужно.

– Да пусть ее люди выйдут, – предложил кто-то изинтернов.

Я посмотрела на него в упор и сказала:

– Выйди.

Он попытался поспорить.

– Выйдите отсюда, – велел ему доктор Норт.

Интерн вышел, оставшиеся вдруг стали куда как более вежливы.

Сестер выставили всех, хотя среди врачей осталась однаженщина.

Клодия спасла положение:

– Анита, он, конечно, дурак, но кое-кого из наших людеймы можем вывести. Я хочу предположить, – она суровым взглядом обвела белыехалаты, – что кое-кто из этих людей пришел помочь доктору на случайзатруднений. Мы, что бы ни показал ультразвук, не обладаем достаточнымимедицинскими знаниями, чтобы вносить предложения. – Жестом предложив своимлюдям выйти, она добавила: – Если будем нужны, то мы прямо за дверью.

Потом она обратилась к Тревису и Ноэлю:

– Вы двое, давайте с нами.

– Мы не охранники, – возразил Тревис. –Джозеф нас послал подчиняться Аните, а не тебе.

– Нашел время цепляться к мелочам, Тревис! –ответила я, и спокойствие в моем голосе уже начало давать трещину.

После этого он перестал спорить и вышел. Следом за ним вышелНоэль, зажимая под мышкой учебник и рюкзак. Клодия, выходя, на меня оглянулась.Я чуть не позвала ее обратно, но сдержалась. Близкими подругами мы не были, ноя ей доверяла. Я доверяла Мике и – в определенной степени – Ричарду. Но они небыли нейтральной стороной, а нам могло понадобиться беспристрастное мнениекого-нибудь, не столь заинтересованного лично. Дверь за Клодией закрыласьраньше, чем я успела ее попросить остаться. Решение принялось само собой.