Ворота ходили ходуном, начали валиться вовнутрь, но, преждечем рухнули, Придон уже прыгнул, как барс, ворота ударились под его весом омраморный пол с жутким звоном и грохотом. Уже в зале он прыгнул снова,озверелый, свирепый, готовый рубить, крушить, разбивать головы, оглядывался посторонам…

…далеко донесся стук подошв убегающих людей.

– Догнать! – прокричал он. – Не упускать…

И сам ринулся с поднятым мечом. За ним грохотали сапоги. Вовтором зале Придон остановился на миг, рявкнул люто:

– Аснерд, Меклен!.. Догнать этих… защитников! Что-тоздесь нечисто.

– А ты? – крикнул Аснерд.

– Незаконченное дело!

Аснерд поглядел ему вслед, рыкнул:

– Меклен, бери всех людей и попробуй догнать тех…

– А ты?

– Боюсь, как бы этот кувшин голову не разбил.

Меклен кивнул в его широченную спину:

– Крок и ты, Зброяр, не отставайте от этого старогодурака. Если не ошибаюсь, им придется там, как нигде, жарко.

Он повел отряд в погоню, а Крок и Зброяр свернули в боковойпроход вслед за Аснердом.

Аснерд был прав: Придону до покоев Итании остался один лал,но впереди раздался топот ног, звон железа, грубые мужские голоса, торопливые ивстревоженные. Навстречу бежали рослые воины в роскошных доспехах дворцовойстражи. Последней торопилась Итания, бледная и перепуганная. Ее тащил за рукуУндин, правая рука Рипея, начальника дворцовой стражи, а теперь ужекомандующего всеми войсками Куявии.

Итания не успела вскрикнуть, как Придон обрушился подобнобуре. Трое исполинов рухнули, как сломленные сухие деревца. Она в ужасеприжалась к стене, Ундин попытался провести ее за спинами сражающихся, нопримчались еще двое артан и загородили дорогу.

– Бросайте оружие! – крикнул Придон.

Ундин закричал:

– Убейте его!.. Это Придон!

Аснерд шагнул вперед, лезвие огромного топора обрушилось назакованное в железо плечо Ундина. Ундин отшатнулся, вскрикнул. Плечо с рукойотделились от тела. Итания вскрикнула, ее глаза не отрывались от Придона. Тотдвигался как призрак, жестокий и смертоносный, с каждым ударом его мечаслышался вскрик, кто-то падал, и снова звон, вскрик, падение тяжелого тела.

Они выбегали навстречу целыми группами, все огромного роста,в железе, отборная стража, лучшие бойцы Куявии. Придон в остервенении рубил,крушил, повергал, почти рядом стоял насмерть Аснерд, а молодые Крок и Зброярвсе пытались выдвинуться вперед, но их отжимали, преграждали дорогу огромнымихрипящими телами.

И – вдруг все кончилось. Придон оглядел безумными глазамизаваленный телами огромный зал. Слышалось только тяжелое хриплое дыхание.Аснерд прислонился к стене, закрыл глаза, грудь вздымалась часто, мощно, тамклокотало, хрипело, завывало.

Крок ранен легко, Зброяр сильнее, кровь стекает по голове ииз трех неглубоких ран на плече и груди, но глаза сияют счастьем и удалью. Оноперся на топор, грудь вздымается часто, прохрипел счастливо:

– Последний бой!.. И такой красивый!

– Займись ранами, – ответил Придон. – Жаль,если Артания потеряет такого героя.

Он схватил Итанию за руку, такую тонкую и безжизненную,Итания тихо вскрикнула, как испуганная птица, колени подломились, Придон едвауспел подхватить на руки. Она инстинктивно прижалась к нему, он застыл,страшась даже дышать, чтобы не повредить ее, такую нежную, невесомую,волшебную, как сон, как мечта, как грезы.

Крок обнял Зброяра за плечи, оба пошли к выходу, Аснердподнял веки и осматривается по-хозяйски, Придон же ничего больше не видел и незамечал, кроме этой драгоценности на его руках, из-за которой сшиблись двамогучих государства.

Итания пришла в себя, когда он переступил порог ее спальни.По телу Придона пробежала горячая волна, веки Итании поднялись, глазанепонимающе уставились в его грудь, твердую и горячую. Сердце Придона стучаломощно, под ее ухом подрагивала широкая, как латы, мышца.

Она повернула голову, он смотрел на нее с болью и нежностью.

– Я взял тебя, Итания, – произнес он.

Сильные руки опустили ее нежное тело на ложе. Итания виспуге отодвинулась с ногами в дальний угол, сжалась в ком, колени обхватиларуками.

– Я взял тебя, Итания, – повторил он.

Ей послышалось в его тихом голосе изумление. Она зябкопоежилась, в теплой уютной спальне будто подуло холодным северным ветром.

– Разве ты меня взял? – переспросила онатихо. – Ты меня захватил…

– Какая разница? Теперь ничто нас не разлучит!

Ее голос был таким же тихим, едва слышным, трепещущим, какслабый огонек под порывами северного ветра:

– Есть разница… Но ты ее не хочешь видеть, правда?

– Правда, – ответил он тоже тихо, но в его тихомголосе чувствовалась мощь огромного океана. – Я ничего не желал видеть,никаких препятствий! И потому я здесь… хотя это было невозможно.

Она смотрела на него снизу вверх.

– Придон… почему так?

Он развел руками:

– Судьба.

Ее нежный голос прозвучал тихо, но это была тишина морскихглубин:

– Ты мог взять меня, когда я любила и обожала тебя…Когда я, босая, бежала за твоим конем, умоляя не бросать меня. Я бежала черезвесь город, и все видели, на какой позор обрекла себя дочь могущественногоТулея! Я бежала через тот самый город, по которому меня проносили враззолоченных носилках… Но твоя спесь отвергла меня. И что ты хочешь теперь?

Придон ощутил, что за него сказало, просто выдохнуло сердцежаркое, как пламя, слово:

– Тебя.

Она покачала головой:

– Это уже не я.

– Не ты? Колдуны подменили твой облик?

Она слабо улыбнулась:

– Хотела бы я, чтобы так случилось. Но это я, Придон.Однако душа моя не здесь. И не с тобой. Ты не видишь, что руки твои в крови?Они обагрены кровью тех, кто меня защищал. И уже никогда не будет так, что меняпронесут в золотых носилках через город, ты увидишь меня впервые… Многое надобыло иначе! Почему ты не оглянулся, когда я бежала вслед за тобой и кричала:возьми мое сердце!

Придон смотрел исподлобья.

– Я не верил, – ответил он.

– Не… верил? Почему?

– Это было… слишком… невероятно. Ты, самое ценное, чтоесть на белом свете, не могла бежать за мной… за моим конем!.. Я решил, чтосхожу с ума. Я горел в огне. Мне слышались голоса, что глумились надо мной,насмехались… и этот голос… Я и сейчас не верю, что это была ты.