голос – в предложенном отрывке ребе вещал по-русски, наверное, приехал на гастроли.

Личное разочарование достигло таких степеней, что припомнился классический стих:

«Вянет лист уходит лето, иней серебрится,

Юнкер Шмидт из пистолета хочет застрелиться!»

(из достославных сочинений Козьмы Пруткова)

Во всплесках фантазии по дороге на остров Нивен грезилось, что я обнаружу бывшего принца и капитана в подобающих ролях, неважно, в кино или в сериале. Далее удачные кадры можно будет представить на суд невидимой Ольги, с тем, чтобы она оценила мою осведомленность и усилия по части сделать приятное. Но нам достался Цви Амис с длинной седой бородой!

Мы с Эллой заработались почти за полночь, смотрели, выбирали, резали и клеили в виртуальном порядке, пока не оставили пару кинокадров из «Детей подземелья», протяженностью по пять-семь минут каждый. Остальное пошло прямиком в корзину. Выбранные места для переписки с друзьями подлежали извлечению и почтовому обмену, который Элла обещала исполнить следующим днем.

В процессе работы неоднократно заглядывал партнер Штурман, снова ставший Антоном Новаком, и осведомлялся, нужна ли нам связь со спутником. Поддержка аппаратуры в рабочем состоянии требовала усилий и дополнительных затрат, однако хозяин выразил готовность принести любые жертвы. Мы попросили придержать, но быстро передумали при условии, что в любой момент можно будет возобновить сеанс.

Как прошли деловые переговоры и чем закончились, не сообщалось, а я не проявляла интереса. Переживания по поводу обращения былого принца в бородатого пророка отчего-то сильно задели, хотя не имели ко мне ни малейшего отношения.

2

Через 24 часа с минутами, сумеречной и ночной порой, пролетая над морями и океанами (Андаманским и Индийским в порядке следования) в надежде встретить Новый год в Цюрихе с кузеном Сергеем. О чем ему предстояло узнать наутро…

Короче говоря, на обратном пути у меня было все время на свете, чтобы припомнить и осмыслить, что произошло, и не стоит ли переиграть. В конце концов кузен Сергей встретит в Цюрихе при любом раскладе, а лихо задуманный бизнес-план можно отменить, в накладе никто не останется, право слово. Зато всем без исключения будет спокойней.

Прошедшие сутки, завершившиеся вояжем над морями и океаном, были начаты в едва освещенной беседке над морскими просторами на краю отдельного пляжа за углом, им пользовались хозяева заведения и почетные гости, я в их числе. В беседку пригласил бывший партнер Штурман, когда мы с Эллой выбились из сил и перешли от трудов к отдыху. Элла собрала манатки, то бишь ноутбук, и отправилась в хозяйские покои, сказала, что с утра приступит к трудам с первыми лучами солнца.

Я не стала возражать, однако решила потратить свободное время на прогулку к морю в тропическом антураже, бог весть, когда ещё придется. Днем удалось выспаться, и южная ночь манила к прогулкам при свете луны, простершей серебряные дорожки на воде к близким берегам.

Однако на слабо освещенной тропе меня нагнал бывший партнер и предложил пройти в беседку по прямому назначению, побеседовать, если гостья не слишком утомилась трудами. Беседка оказалась уютной, стояла над морем, днем открывала отличные виды и оснащалась мягкими сиденьями. Эти блага я оценила со временем, поскольку беседа основательно затянулась.

Для затравки бывший Штурман Антон Новак высказал благодарность, признал, что собеседование с Пашей привело к выгодным договоренностям, хотя клиент держал себя с высокомерием, неподобающим лицу, сколь угодно влиятельному. Однако неважно, важен результат, за него «нашей милой Катрин» выделилась благодарность с занесением в личное дело. Персона, конечно, малоприятная, этот ваш заказчик, отметил Антон Новак, но в здравом смысле ему не откажешь.

После чего приступил к оговоренному бартеру, а именно разъяснил казус беглой девицы, скрывшейся из дому сто лет назад предположительно с неким Коваленковым.

«…Даже справки не пришлось наводить, но получился своего рода конфликт интересов. Лучше начну издалека. Примерно год назад или больше, от Коваленкова пришел запрос по всем каналам. Имя теперь другое, то же самое с подданством, но кому надо – в курсе. Я делами больше не занимаюсь, но приятель Виктюша Клыков наскучил спокойной жизнью помещика и балуется по малости, чтобы мозги не закисли.

Подозрительных дел он не берет, но регулярно просматривает, о чем просят более-менее приличные люди и способствует, если понравится дело или цена вопроса. Он и спросил, нет ли подходящей кандидатуры для бывшего соотечественника, тот ищет посредника для переговоров в Москве, причем дело сложное, связанное с передачей собственности. Посредник должен быть безупречен по части репутации и облечен правами для сложных транзакций. Кандидатуру указанного профиля с родным русским языком надо сильно поискать, к тому же клиент заявил условие, что человек не должен задавать лишних вопросов.

Ну вот он, то есть Коваленков, до сих пор ищет. Ему предлагали, он списывался, звал людей к себе, потом платил мелочь за отказ и просил искать следующего. Живет где-то в Альпах, другие дела забросил давно, но имеет хорошо вложенные деньги. Как сказал один из отказников, мужик капризный, и не говорит, чем интересуется. Делает вид, что у него хобби с коллекциями. То ли картин, то ли старых писем. И кто он продавец или покупатель – не говорит. Речь идет о суммах около условной сотни баксов, сумма несущественная, но клиент желает сделать строго по правилам, вот в чем фишка. Пока Витька с ним бился, то прислал запрос на тему нет ли в московской фирме кого-то похожего, однако требуется осторожность. Потому что у клиента репутация подмочена, имеет место темное пятно в биографии. Я ему отписал, что фирма в Москве приказала долго жить, люди разбежались. Мог бы их спросить, но ребята хорошие, лучше не буду, и забыл, пока не получил от вас с твоим Валей встречный запрос…»

Выслушав интересные новости в беседке у моря, я выкурила сигарету вне очереди, и стала соображать, какое от меня может последовать реальное предложение. По всем параметрам моя персона подходила на роль консультанта практически идеально, но зачем мне эти песни и пляски?

«Скучно жить на этом свете, господа…» – заметил Антон Павлович Чехов, «певец сумерек», поэтому в ночи, в виду черных вод со слабой лунной дорожкой был задан вопрос.

– А что за темное пятно в биографии? – поинтересовалась я. – Расскажи, если знаешь.

– Знаю немного и недостоверно, – предупредил бывший Штурман. – У нашего друга Коваленкова репутация Синей Бороды, первая жена исчезла подозрительным образом, не исключается, что с концами, а вторую прячет, её никто не видел. Поэтому интерес к одной