— Это я убрала ее… всего-то и понадобилось, что ключ отквартиры… Его отдал мне твой шеф… Не знаю, чего это ему стоило. Не знаю и знатьне хочу. Ему тоже было все равно, к какой схеме я прибегну, ему нужно было,чтобы эта его молодая жена перестала существовать…

— И ты придумала схему?

— Я часто придумываю схемы, я люблю быть другими в этихсхемах… Отсутствие света в комнате и светлый парик — вот и все, чтопонадобилось для расслабившейся телохранительницы… Справиться с ней оказалосьлегче, чем я думала… Знание повадок, хорошая реакция… Все остальное было нетрудно…Нетрудно сыграть себя саму… Совсем нетрудно, Никита.

Джанго поднялась с пола и подошла к кровати. Присела на еекраешек и коснулась пальцами подбородка замерзшего Никиты. А Никита… Никита немог отвести взгляда от лица Джанго. Что-то неуловимо изменилось в нем. И это«неуловимо» вдруг сделало ее совсем другим человеком. Совсем. И лишь спустясекунду он понял, что именно изменилось.

Глаза.

Они больше не были золотисто-карими.

Они были светлыми… светло-серыми, с подтаявшей синевой.

— Ты ошибся, Никита, — ласково сказалаДжанго. — Из нас двоих ты поставил не на ту… не на ту… Я не Динка, яРысенок…

— Рысенок?..

— Ну да… Именно так называл меня Ленчик… Рысенок,Рената… Не так-то много удалось тебе выудить о прошлом? О моем… О нашем…

Никита молчал.

— Я ведь не хочу его вспоминать… И все равно вспоминаю…Каждый день… когда смотрюсь в зеркало и вставляю эти чертовы контактные линзы…

— Но зачем? Зачем?

— Другая жизнь показалась мне более перспективной,Никита… Более страстной… и я присвоила ее себе. Вот и все. Вот и все… Тебе нестоит знать большего, не стоит… А бестиарий… Ты и вправду сделал менясчастливой, малыш… Я хотела получить бестиарий от нее… Это ведь она украла егоу меня… Та, которую и ты, и твой шеф называли Мариночкой. Я знала ее настоящееимя, но теперь сомневаюсь… Было ли оно настоящим… Если и было — то яблагополучно забыла его… Когда она смылась вместе с «DE BESTIIS ЕТ ALIIS REBUS»и кредитками… После месяца страстной испанской любви с тигровыми орхидеями визголовье… Тебе нравятся тигровые орхидеи?

— Что? — не понял Никита.

— Мне — очень… Я послала ей их в день рождения, неудержалась, но даже это ее не взволновало… Глупая самоуверенность, она всегдабыла самоуверенной… Как самоуверенно она тогда смылась… С паспортом, который ясделала для нее. Она ждала этот хренов паспорт, мне нужно было сообразить этосразу… Я не искала ее, я знала ее повадки… На нее можно было наткнуться лишьслучайно… Вот я и наткнулась, спустя семь лет… Я не получила книгу от нее, нополучила от тебя… Я не спрашиваю, как ты нашел ее… Скорее всего — случайно, натакие вещи тоже можно наткнуться лишь случайно. Спасибо… Спасибо… Мне жаль, тыстолько сделал для меня… Но… Я не хочу неприятностей… ты слишком хорош… А отслишком хороших всегда одни неприятности… Наверное, тебе не нужно было сегодняприезжать ко мне… История забылась бы, и, может, тогда… Нет… Все равно бы у насничего не получилось… Ты ведь не играешь на саксофоне…

— Нет… — задушенным голосом сказал Никита. Он не моготвести взгляда от глаз Джанго. Почему, почему она вдруг показалась емубезумной.

— И твой шеф… Вряд ли ему понравились бы эти моиоткровения… Но, черт… Я бы и не рассказала никогда… Бестиарий… Бестиарийразвязал мне язык… — она нагнулась и поцеловала окаменевшего Никиту в уголокрта. — Это простительно… Мы столько лет не виделись… Столько… Что я успелапрожить другую жизнь. А тебе просто не повезло… Просто не повезло, Никита…

Джанго поднялась с кровати и тихонько свистнула. И Никитауже знал, что означает этот свист.

Рико.

Живой бойцовый пес, совсем не воспоминание.

Нагнувшись к собаке, девушка что-то прошептала ей на ухо…Чертова латынь, ну да, это была чертова латынь, потроха чертова бестиария.Холодноватая прямая спина Джанго мелькнула в черном провале двери, и дверьзахлопнулась.

И Никита остался наедине с ощетинившимся и притихшим Рико.Но он больше не боялся пса — странное дело, не боялся… Быть может, потому, чтов глазах собаки стояло дно озера. Того самого, в котором утонул Никита-младший…

И еще…

То, что не увидела Джанго. То, что он сам увидел лишь впробке на Светлановском проспекте, когда руки его сами потянулись к бестиарию.Когда книга вдруг раскрылась на миниатюре «Canis» — четыре собаки, одна изкоторых смахивала на Рико. Но он понял это чуть позже. Чуть позже, когда к немувернулась способность соображать. И собак он увидел чуть позже, а сначала былафотография. Совсем не та, которая болталась в Интернете. Но один персонаж изинтернетовского снимка перекочевал и сюда, не забыв прихватить шкиперскуюбороденку.

Продюсер Леонид Павловский, Никита хорошо запомнил это имя.

И надпись на обороте фотографии: «8 августа. Мы в гостях уАнгела». Ангелом, очевидно, был молодой красавчик-испанец. А «мы», очевидно,относилось к продюсеру и… Инге.

Инга.

Когда Никита увидел фотографию, он не поверил своим глазам.Но это и вправду была Инга. Его жена, когда-то бывшая женой другого человека. Окотором предпочитала никогда не вспоминать. Как предпочитала не вспоминать освоей прошлой жизни. А он никогда и не расспрашивал о ней, идиот…

Инга, Инга…

Смотреть на «мы» было нестерпимо, пробка все нерассасывалась, — так что он уткнулся в «Canis», вернее, в малопонятнуюлатынь — "Quocienscumque peccator……. Он хватался за эти слова как засоломинку, он повторял их, как школьник повторяет таблицу умножения, только чтобыне думать о фотографии и о странном повороте судьбы, которая спустя стольколет, завязала в причудливый узел его и Джанго.

В любом случае — они должны были встретиться, должны. Воттолько Никита не предполагал, что встреча их закончится вот так, безжалостнымиглазами бойцовой собаки. Нет, Никите не было страшно, впервые — не было.Немного грустно, — да.

Но не страшно.

— Ну что, — он посмотрел в собачьи глаза, —Жрать меня будешь?.. Чертова тварь… Quocienscumque peccator…

Никита сказал это негромко, совсем негромко. Но пес…

Пес, изготовившийся было к прыжку, вдруг отступил, втянулклыки в пасть и улегся на пол.

— Эй? — тихонько позвал Никита. — Передумал?Ну… раз ты передумал… Будем ждать хозяйку, Рико… Времени у нас навалом…Подождем…

Октябрь 199… года

…Только сейчас я поняла, что соскучилась. Только сейчас,когда в маленькой закусочной на углу Санта Каталины увидела себя. Вернее, этобыла не совсем я, просто — блондинистая длинноволосая девчонка со светлымиглазами, каких полно. Но ведь я такой и была — каких полно.