— А Годлин? — Он куда-то вышел. Я не видела куда.

— Почему вы не поднялись к себе? — спросилАбуладзе. — Уже достаточно поздно, и вам нужно спать. Или вам доставляетудовольствие видеть этих двух дамочек, к которым вы явно не испытываетесимпатии.

— Я хочу смотреть телевизор, — упрямо сказалаОльга. — Или мне нужно идти спать сразу после передачи «Спокойной ночи,малыши!»? — издевательски спросила она.

— Вы же прекрасно меня поняли, — вздохнулАбуладзе, выходя из гостиной. Пройдя к лестнице, он хотел подняться, но затемраздумал и, подойдя к входной двери, приоткрыл ее. Перед домом стоялавтомобиль, в котором сидели двое охранников. Завидев Абуладзе, оба закивали взнак приветствия. Они уже знали, кто этот странный гость. Кивнув им в ответ,Абуладзе вернулся в дом. Он стоял у лестницы, когда сверху начали спускатьсяБатуевы.

— В такую погоду выходить на веранду верхбезумия, — с раздражением говорил муж. — Почему тебе пришла в головутакая нелепая затея?

— Мне так хочется, — возражала жена, — ничегострашного нет. Ветер не такой сильный, нас не унесет. А мы не будем подходить кперилам. И потом, почему ты стал такой нервный? Лучше бы построил такую вотвиллу. Или купил.

— Идиотка, — зло рыкнул муж. — Только это утебя на уме. С каких пор ты так подружилась с Эльзой? Ты же ее раньше терпетьне могла.

— Это мое дело. Я ведь не спрашиваю, зачем вы ходили вМоскве в сауну с Арнольдом?

— Это было полгода назад.

— Я все знаю! — истерически крикнула Рита. —Ты мне тогда врал.

Абуладзе решил, что пора вмешаться. Он тихо кашлянул.Супруги сразу смолкли. Абуладзе двинулся к лестнице, и Рита Батуева, узнав его,иронически заметила:

— Еще один из твоих новых друзей.

Она с демонстративным видом прошла мимо Абуладзе. Батуев,как бы извиняясь, пожал плечами. Абуладзе ничего не сказал, он молча тяжелоподнимался по лестнице. На втором этаже ему встретилась вторая пара — супругиФеренсасы. Муж был явно не в духе. Он, очевидно, проиграл и что-то выговаривалжене на литовском. Заметив Абуладзе, Арнольд замолчал.

— Извините, — сказал гость, проходя к себе вкомнату.

Уже войдя в спальню и сняв пиджак, он в которой раз подумал,что большие деньги порождают только большие проблемы. Абуладзе собиралсяпринять душ перед тем, как лечь спать. Он неторопливо разделся, довольно долгостоял у зеркала, с огорчением глядя на свое уже далеко не молодое тело, итолько после этого полез под душ. А через несколько секунд раздался дикийженский крик, потрясший весь дом. И даже Абуладзе, стоявший под душем, скореене услышал, а почувствовал этот крик, почувствовал его энергетику, уже понимая:то роковое, что назревало все эти часы и что неминуемо должно былопроизойти, — произошло.

У него в ванной висел банный халат. Но одеяние явно было нерассчитано на полную фигуру грузина. Стараясь сохранять спокойствие и не оченьнервничать, он достаточно быстро оделся, чтобы спуститься вниз. На первом этажецарила суматоха, кто-то всхлипывал. Абуладзе вошел в гостиную и увидел лежавшуюна диване Риту Батуеву. Рядом стоял ее муж, с растерянным видом наблюдавший засупругой.

— Быстрее вниз, — внезапно закричал из коридораАрнольд Ференсас, — она, возможно, еще жива, — дайте фонари. Дайтесвета.

Ференсас, Годлин и Мошерский выбежали на улицу, где к нимприсоединились двое охранников, сидевших в автомобиле. Все начали спускатьсявниз, держась друг за друга. Лишь Ференсас, довольно умело балансируя, скрылсяв темноте. В гостиной стояла растерянная Ольга, пытавшаяся помочь Батуевупривести в сознание супругу. И наконец следом за Абуладзе в гостиную вбежалимистер Дуарте и Карина.

— Что произошло? — спросил Дуарте. — Почемутакие крики?

— Она… она… — вслипнула Ольга, — там…

— Говорите яснее, — строго потребовал Абуладзе.

— Там упала, свалилась. Она упала. Упала ЭльзаФеренсас.

— Как это упала? — быстро спросил Абуладзе. —Откуда упала?

— Не знаю. Я выходила из гостиной. Вышла на кухню,чтобы налить себе воды. А когда вернулась, увидела… увидела, как Ритаподнимается над перилами и кричит. А потом она потеряла сознание.

— Это она кричала?

— Они обе кричали, — всхлипнула девушка, — иЭльза, которая летела вниз, и Рита, которая не успела ее удержать.

Абуладзе поспешил к балконной двери. Вышел на веранду. Дулсильный ветер. Абуладзе медленно подошел к ограде. Наклонился. Какой бы сильныйветер ни был, он не смог бы снести отсюда молодую, крепко стоящую на ногахженщину. К тому же перила веранды довольно высокие, почти по пояс. Как онамогла умудриться отсюда упасть? И почему на веранде нет света, если былозаранее известно, что женщины выйдут сюда вдвоем. Он увидел, как мелькалилучики фонарей, спускавшихся вниз, к морю. Упасть с такой высоты на камни иостаться в живых было, пожалуй, еще более невероятным, чем само падение. Какмогла хозяйка дома выпасть с веранды? Для этого она должна была либосознательно прыгнуть, перегнувшись через перила, либо кто-то сзади ееподтолкнул. Только так женщина могла оказаться за перилами. С другой стороныверанда была защищена глухой стеной, возведенной с северной стороны, и дажеураганный ветер не мог снести с нее молодую женщину. Снизу доносились крики. Онперегнулся, прислушиваясь к ним. И вдруг почувствовал присутствие постороннегоза своей спиной. Абуладзе вздрогнул, выпрямился, обернулся. Рядом стоял Дуарте.

— Я не услышал, как вы подошли, — пробормоталАбуладзе.

— Мне часто говорят, что я неслышно хожу, —признался Дуарте, — очевидно, потому, что в молодости я былпрофессиональным гимнастом.

— Да? — удивился Абуладзе, глядя на гостя. —Странно, но я тоже думал, что вы бывший спортсмен. Как вы полагаете, могчеловек сам свалиться отсюда?

— Нет, конечно. И ветер, какой бы ни был сильный, немог свалить несчастную Эльзу. Такой ужас. Бедный Арнольд, представляю, что онсейчас чувствует, — взволнованно сказал Дуарте.

Абуладзе снова наклонился вниз. Огоньки фонарей были ужедалеко. Очевидно, Арнольд Ференсас первым достиг камней. Надеяться на то, чтоего жена, сорвавшись с такой высоты, могла остаться в живых, было бы наивно.Абуладзе повернулся и вошел в гостиную, где рядом с уже приходившей в себяРитой столпились остальные гости: ее муж и две девушки — Оля и Карина. Следомза ним в гостиную вошел Дуарте. Абуладзе обратил внимание на занавески: онибыли чуть сдвинуты к центру, а удерживающая их кайма снята с петель.

— Что там? — спросила Карина. — Видночто-нибудь?

— Ничего, — ответил Дуарте, — но я думаю, чтовсе безнадежно, и… простите меня. Я плохо себя чувствую, — он быстро вышелиз гостиной.