Здесь действует магия Рыбака. Она пусть временно, ноисключает такие понятия, как тихое, спокойное, милое. Но мы можем найтиостровок относительного спокойствия, потому что нам надо передохнуть. Мы,возможно, не сможем убежать от соскальзывания, но нам по силам отправитьсятуда, где никто не срет прямо в постели и не заливает кровью пол (во всякомслучае, пока).

***

Пусть шмель летит своим путем, а мы — своим, и наш ведет наюго-запад, опять над лесами, дарящими жизнь и кислород, ведь нет другого такоговоздуха, как над лесом, во всяком случае в этом мире, а потом вновьвозвращаемся к людям.

Эта часть города называется Либертивилль. Так окрестил еегородской совет Френч-Лэндинга в 1976 году. Вы не поверите, но толстопузый ЭдГилбертсон, этот король хот-догов, в середине прошлого столетия избиралсячленом городского совета. Странные то были времена, воистину странные. Хотявсе-таки не столь странные, как эти, рыбные дни Френч-Лэндинга, склизкие днисоскальзывания в иррациональное.

Улицы Либертивилля носят названия, которые взрослым кажутсяочень красочными, тогда как дети их не понимают. Некоторые из них дажеокрестили эту часть города Древневилль. Мы спускаемся вниз, сквозь сладкийутренний воздух (уже заметно потеплело, удачный выдался денек для Клубничногофестиваля). Молча плывем над Камелот-стрит до перекрестка с Авалон, следуем поАвалон до Мейд-Мариан-уэй. А уж Мейд-Мариан-уэй приводит нас, чтонеудивительно, к Робин-Гуд-лейн.

Здесь, в номере 16 (милый, уютный домик, в котором можетжить только добропорядочная, трудолюбивая семья, непрерывно поднимающаяся поступенькам благосостояния), на кухне открыто окно. Из него тянет запахами кофеи гренок, удивительного сочетания, которое напрочь отрицает само существованиесоскальзывания (да только мы знаем, что оно существует, мы видели дворнягу,пытающуюся вытащить детскую ногу из кроссовки, как ребенок вытаскивает сосискуиз хот-дога), и летим на запахи. Как это здорово, быть невидимыми! Наблюдать внашем божественном молчании. Если бы только наши божественные глаза не виделистолько ужаса! Но не будем о грустном. Мы уже на кухне, хорошо это или плохо,но пора заниматься делом. Не будем попусту тратить время, в здешних краях такихне жалуют.

На кухне дома номер 16 мы видим Фреда Маршалла, чьяфотография красуется на стенде «Продавец месяца» в демонстрационном зале«Центра продажи сельскохозяйственной техники» округа Френч. Фред также три годаиз четырех признавался «Продавцом года» (два года назад Тед Гольц призналлучшим Отто Эйсмана, чтобы потеснить его монополию), и на работе он — саморадушие и обаяние, без труда предугадывает желания клиента. Вы желаете, чтобывас быстро и качественно обслужили? Господа, позвольте представить вам ФредаМаршалла.

Только сейчас располагающая к себе улыбка стерта с лица, аволосы, для работы столь аккуратно причесанные, этим утром еще не встретились срасческой. На нем шорты «Найк» и футболка с обрезанными рукавами, а невыглаженные брюки цвета хаки и спортивная рубашка. На столике у плиты лежитутренний номер «Ла Ривьера геральд», раскрытый на внутренних страницах.

В последнее время у Фреда появились проблемы… вернее,проблемы появились у его жены, Джуди. Но ведь все то, что ее, одновременно иего (так говорил священник, связавший их узами брака), и статья, которую Фредчитает стоя, не поднимает ему настроения. Скорее, наоборот. Это продолжениестатьи с первой полосы, и, разумеется, ее автор — известный всем грязекопательУэнделл Грин, пишущий на этот раз, само собой, о «Рыбаке, который по-прежнемугуляет по Френч-Лэндинг».

Продолжение посвящено главным образом двум первым убийствам;читая, Фред сгибает и разгибает сначала правую ногу, потом левую, готовя мышцыбедер к утренней пробежке.

Утренняя пробежка — какое уж тут соскальзывание? Что можетбыть лучше? Разве что-нибудь может испортить такое удачное начало прекрасноговисконсинского дня?

Выходит, что может. Например, это:

«У Джонни Иркенхэма были самые обычные мечты, сообщает намего убитый горем отец („Убитый горем отец, — повторяет про себя Фред Маршалл идумает о сыне, спящем наверху. — Господи, спаси меня от роли убитого горемотца“, — молит он, не подозревая, как скоро он окажется именно в этой самойроли). „Джонни хотел стать астронавтом. — На мгновение на измученном лицевспыхивает улыбка. — Когда не помогал тушить пожары пожарной командеФренч-Лэндинга и не боролся с преступностью вместе с Американской лигой справедливости“.

Эти невинные мечты оборвал кошмар, которого мы не можем себеи представить („Но ты, я уверен, пытался“, — думает Фред, приподнимаясь напальцах и вновь опускаясь на пятки). В начале этой недели его расчлененное телонашел Спенсер Ховдал, проживающий в Сентралии. Ховдал, сотрудник кредитногоотдела Первого фермерского банка, обследовал заброшенную ферму, расположеннуюна территории Френч-Лэндинга и принадлежащую Джону Эллисону из соседнегоокруга. Надо было определить, следует ли начинать судебный процесс поотчуждению собственности за долги. „Я вообще не хотел туда ехать, — рассказалХовдал вашему корреспонденту. — Если я что-то и ненавижу, так это отчуждениесобственности должников (Фред достаточно хорошо знает Спенса Ховдала, чтобыусомниться, что тот ненавидит забирать собственность за долги). И еще большепожалел, что приехал, после того, как заглянул в курятник. Я бы и не заглянул,коли не назойливое жужжание пчел. Пчелы — моя страсть, вот я полюбопытствовал,а чего они жужжат. Господи, как же Ты наказал меня.

Навек отбил охоту любопытствовать“.

В курятнике он нашел тело семилетнего Джона Уэсли Иркенхэма.Расчлененное тело, фрагменты которого свисали с полусгнивших стропил курятникана цепях. Хотя начальник полиции не подтвердил и не опроверг эту информацию,надежные источники в полиции Ла Ривьера сообщили, что на бедрах, торсе иягодицах обнаружены следы укусов…»

Этого Фреду хватает с лихвой. Он складывает газету иотодвигает к «Мистеру Кофе».[15] Господи, во времена его детства такого в газетахне печатали. И почему, скажите на милость, Рыбак? Зачем нужно присваиватьзвонкое прозвище каждому монстру, превращать его в «Психа месяца»?

Разумеется, ничего такого не случалось, когда он был такимже мальчишкой, как Тайлер, но принцип… этот чертов принцип…

Фред больше не приподнимается на пальцах, он твердит себе,что нужно поговорить с Тайлером. Это будет непростой разговор, похлещедоверительной беседы, почему его штучка иногда твердеет, но без этого необойтись. «Дружеская порука, — скажет сыну Фред. — Круг друзей. Ты должен всевремя быть с друзьями, Тай. Пока никаких прогулок в одиночку, идет?»

Однако мысль, что Тая могут убить, кажется Фреду абсурдной.Это уже из области телевизионной документалистики или фильма Уэса Крейвена. Подназванием «Крик-4: Рыбак». Кстати, а не было ли такого фильма? Человек внепромокаемом рыбацком плаще шляется по округе и убивает детей гарпуном. Может,не таких маленьких детей, как Эми Сен-Пьер и Джонни Иркенхэм. Господи, мирразваливается прямо на глазах.