После того, как парень был уже мертв и в воздухе повисгустой запах горелого мяса, мы все снова пошли на пляж. Кори нес свой старыйрадиоприемник — из тех, что размером с чемодан и которым батареек нужно,наверное, штук сорок. Но на нем, все-таки, можно было слушать и кассеты. Качествозвучания и громкость были, конечно, не ахти какими, но работал он вполнесносно. До того, как Кори ввели А6, он был довольно состоятельным человеком, нос тех пор деньги волновать его перестали. Даже эта старая магнитола была длянего только осколком прошлого. Приемник мог поймать только две радиостанции.Первая, портсмутская, называлась WKDM и пичкала своих слушателей исключительнорелигиозными программами вперемежку с новостями. Даже ди-джеи были у них всекакие-то рехнутые. Подборочки у них были приблизительно такие: Перри Комо —«Молитва», Джонни Рэй — «Псалом», Джеймс Дин — «Восточный Эдем», ну и такдалее. Где только откапывали такие… Однажды какой-то идиот запел песенку подназванием… что-то вроде «Вязания снопов». Мы с Нидлзом просто по земле каталисьот хохота. Чуть истерика не случилась.

Массачусетская станция была намного лучше, вообще совсемдругое дело, но поймать ее можно было только в ночное время. Отличнаямолодежная радиостанция — много хорошей музыки и презабавные письма от радиослушателей.Думаю, они применяли для ретрансляции оборудование станций WRKO или WBZ, аможет быть, WDOPE, KUNT или WA6 или какой-нибудь еще такого класса после того,как там все умерли или просто побросали свои рабочие места. Очень веселаярадиостанция — просто ухохотаться, помереть со смеху можно. Как раз ее мы ислушали, когда шли обратно на пляж. Сюзи держала меня под руку, Келли и Джоаншли впереди, Нидлз плелся где-то сзади за нашими спинами. Замыкал шествие Кори,размахивая своим радиочемоданом в такт шагам. Стоунзпели свою «Энджи».

— Ты ЛЮБИШЬ меня? — то дело спрашивала меня Сюзи. — Я простохочу знать: ты меня ЛЮБИШЬ?

Она просто нуждалась в том, чтобы я постоянно заверял ее всвоей любви. Я был для нее плюшевым мишкой, как в одноименной песенке Элвиса.

— Нет, — честно ответил я. Она уже в те годы была настоящейтолстухой. И если она доживет до старости, в чем я сильно сомневаюсь, то станетнастоящей жирной свиньей. К тому же, она была слишком болтлива.

—Ты мерзавец, -прохныкала она, и, вырвав свою руку, закрылалицо. Ее покрытые лаком ногти тускло блеснули в свете почти полной луны,поднявшейся около часа назад. -Снова реветь будешь?

— Заткнись! — крикнула она, и я понял, что сейчас она точноразрежется.

Мы вышли на гребень холма, с которого начинался спуск кпляжу, и я остановился. Я всегда ненадолго останавливался на этом месте. Дотого, как применили А6, здесь был общественный пляж. Туристы, веселые компаниии семьи, выехавшие на пикник, визгливая малышня, их толстозадые бабули в белыхпанамах или с шезлонгами с солнцезащитными козырьками и так далее. Люди наподстилках валялись здесь под ярким солнышком вперемежку с обгрызеннымикукурузными початками и конфетными обертками, свежий морской воздух был смешанс автомобильными выхлопами и запахом машинного масла с находившейся тут женеподалеку стоянки.

Но сейчас никакой грязи и мусора нет. Все съедено приливом.Всю эту хреновню слизнул своим огромным прохладным языком океан. Люди уже непридут сюда и не нагадят здесь снова, как раньше. Есть только мы, но от нас немного вреда. Мы любили пляж, очень любили — и не мы ли только что сделали емужертвоприношение? Даже Сюзи любила его, маленькая толстозадая сучка Сюзи вдурацких расклешенных брюках клюквенного цвета.

Песок был почти безупречно белым и покрытым мелкимиветряными барханчиками, как в пустыне. Только кое-где валялись на нем небольшиеспутанные клубки бурых морских водорослей и щепки, принесенные прибоем. Всекругом было залито ярким лунным светом, предметы отбрасывали сочныечернильно-черные тени с четкими очертаниями. Высокая спасательная вышка,находившаяся ярдах пятидесяти от нас, была совершенно белой в этом свете ипоходила на какой-то гигантский фантастический скелет, грозно возвышающийся надпляжем.

И прибой, ночной прибой, выбрасывающий на берег пенистыеволны вдоль всей береговой линии, на сколько хватало глаз. Может быть, этиволны еще прошлой ночью были где-нибудь у берегов Англии.

«Энджи» в исполнении Стоунз, — с потрескиванием объявилди-джей из динамика радиоприемника. — Свою сегодняшнюю встречу с вами я открылэтой песенкой неспроста несмотря на то, что ей уже много лет. Ведь настоящееискусство вечно, а это его произведение — чистое, как говорится, золото. Я —Бобби. Сегодня ночью с вами должен был быть Фред, но Фреда подкосил грипп и онвесь буквально-таки опух. Только не волнуйтесь, пожалуйста, дорогие слушатели иособенно слушательницы. С Фредом все будет в порядке».

В этом месте Сюзи хихикнула сквозь слезы, а я шагнулнаконец, к пляжу и быстро зашагал под уклон.

— Подождите! — послышался сзади голос Кори. — Верни! Эй,Верни, подожди!

Ведущий радиостанции без умолку тараторил какие то забавныечетверостишия, а его ассистентка спросила вдруг, куда он поставил пиво. Ончто-то ответил ей через плечо, отвернувшись, видимо, от микрофона, — я так и неразобрал, что. Пока они разбирались, где там у них пиво, мы уже почти дошли допляжа. Я обернулся, чтобы посмотреть, где Кори. Он, как всегда, плелся сзади, иего походка была настолько потешной, что мне даже стало немного жаль его.

— Побежали, — предложил я Сюзи.

— Зачем?

— Просто так. Потому, что я очень люблю побегать, — сказаля, шлепнув ее по заднице. Она снова захныкала.

Мы побежали. Тяжело пыхтя, как загнанная лошадь, онашлепнулась в песок где-то у меня за спиной и закричала, чтобы я остановился, ноя уже выкинул ее из головы. Ветер свистел у меня в ушах и трепал мои волосы. Явдыхал полной грудью резкий и терпкий запах морской соли. Все ближе и ближебыли слышны тяжелые удары прибоя. Вода была как черное стекло с резковыделяющимися на нем белыми гребнями пены. Я скинул резиновые шлепанцы ипобежал дальше босиком, не заботясь о том, что могу поранить себе ногу случайноподвернувшимся под нее осколком какой-нибудь раковины с острыми краями. Кровьпросто кипела в моих жилах!

Вот я вбежал под навес, где уже был Нидлз. Келли и Джоан стоялиснаружи, держась за руки и глядя на воду. Не останавливаясь, я сделал несколькокувырков через голову, чувствуя, как песок сыплется мне за шиворот, иостановился около Келли. Он вскочил на меня верхом и шлепнул по ляжке, какнаездники стегают своих лошадей. Джоан расхохоталась.

Вообще всем было очень весело. Всем, кроме Сюзи, которая ужене бежала, а еле волочила ноги. Даже Кори уже почти догнал ее.