— У меня вообще все очень быстро заживает, — нехотя сообщилаТэль. — Давай об этом у меня поговорим, ладно? Как только придем.

Первым побуждением Виктора было махнуть рукой на всеобещания и просто выставить малолетнюю нахалку из квартиры. Раны на ней быстрозарастают, видите ли! Не бывает такого, не бывает! Не бывает, и все.

— Ты обещал, — тихонько сказала Тэль. Глаза, миндалевидные,словно на персидской миниатюре, обиженно прикрылись.

Ох, уж эти мне девчонки!

— Идем.

Никогда не спорьте с женщиной, даже если ей всеготринадцать. Особенно, если ей тринадцать…

…Было воскресенье, да вдобавок еще и солнечное. В метро —давка. Тэль притиснули к Виктору; и, невольно напрягаясь, чтобы уберечь ее отнапора разгоряченной, остро воняющей потом толпы, он неожиданно уловил еесобственный запах — чистый-чистый, словно над ромашковым лугом. Из глубиныпамяти вдруг всплыло: что-то похожее он уже ощущал — в доме бабушки Веры.

Откуда же ты взялась, Тэль? Понятно, тебе среди «мерсов» и казиноделать нечего. Впрочем, и в серых, грязных, спивающихся деревеньках — тоже…

Доехали до «Щукинской», вышли. Влезли в трамвай. Потащилисьдалее.

Мало-помалу подступало удивление. Впереди только СеребряныйБор, там обитают нью рашнс. На их доченьку Тэль тоже никак не походила.

— Куда мы…

— Молчи! — резко и сердито отрезала Тэль. — Нас могут ждать.

— Кто?

— Молчи! — Она сверкнула глазищами.

Ну разве взрослый, поживший и повидавший человек станет такпросто подчиняться тринадцатилетней соплячке? Отвесит шлепка по заду, и всянедолга.

Однако Виктор почему-то и в самом деле умолк.

Миновали нудистский пляж. По песку прыгала компания голыхмужиков — играли в волейбол. Зрелище, понятно, комичное, но обилие голых женщини детей, загорающих рядом, придавало ему будничный оттенок.

Так и просилось на язык ядовитое «нам, надеюсь, сюда?», ноТэль лишь сдвинула брови, и шутить Виктору отчего-то расхотелось.

Они шли по какой-то тропке. Поразительно пустой для такогодня.

— Теперь смотри внимательно, — объявила Тэль. — Взять нас напереходе — самое для них лучшее. Никаких следов. Ни там, ни здесь. Если что-тослучится, падай на землю и голову закрывай. Я сама со всем управлюсь.

— У тебя что, черный пояс? — осведомился Виктор. В своевремя ему довелось немного позаниматься, он, конечно, не Чак Норрис или БрюсЛи, но за себя постоять сумеет. Если, конечно, их не десять человек савтоматами. Или мечами.

— Молчи, пожалуйста! Ведь я тебя просила! — Она обращалась сним, точно старшая сестра с несмышленышем-братишкой.

Дорожка делала поворот, сбегая вниз с невысокого холмика.Тэль остановилась.

— Если что случится, падай на землю и береги голову, —повторила она.

— Да понял я, — досадливо отмахнулся Виктор. Не хватало еще,чтобы эта пигалица все время поучала.

— Девять. Восемь. Семь, — Тэль начала считать шаги.

Виктор прикинул — десять шагов как раз где-то за поворотом,где тропинка петляет по склону вниз.

— Шесть. Пять. Четыре.

Девчонка была необычайно, сверхъестественно сосредоточенна.Если это игра, верит в нее она всерьез.

На плечи внезапно упали несколько ледяных капель. МашинальноВиктор поднял глаза — туч и в помине нет, небо чистое, солнце сияет, как позаказу.

— Бежим! — крикнула Тэль. Схватила за руку, опрометью ринувшисьза поворот. Недоумевающий Виктор побежал следом.

На головы обрушился настоящий ливень, даже в глазахпотемнело. Взвыл ветер. По спине побежали холодные струйки.

— Скорее! — взвизгнула Тэль. Лицо ее перекосилось, словно отболи. Мокрая до нитки, она разом утратила всю свою загадочность. Обычнаядевчонка, угодившая под дождь.

Руки ее затанцевали над головой. Виктору показалось, междупальцев с золотистыми ногтями проскользнуло несколько искр.

Черт возьми, что происходит?

Они побежали вниз по дорожке, мгновенно раскисшей ипревратившейся в настоящее болото. Из-под ног Тэль фонтанами летели брызги, онапроваливалась едва ли не по щиколотку.

Виктор не успел даже удивиться тому, что сам он бежитнормально, лишь чуть поскальзываясь. Странно, весит-то он куда больше девчонки,это ему положено вязнуть…

Из-за дождя он смотрел вниз, а не по сторонам. И, наверное,просто угадал, когда надо поднять голову.

Они появились и справа, и слева, восемь промокших фигур влинялых тренировочных костюмах, какие носит собирающая дань с мелких торговцев«братва».

— Стой!

Тэль схватила Виктора за руку. Потащила за собой с такойсилой, что он едва не упал.

— Бежим! Скорее! — взвизгнула девчонка. На миг онаобернулась — лицо все в крови. Мелкие, как от булавочных уколов, алые капельки.Откуда?

— Стойте! — закричали несколько голосов.

Черт возьми. Виктор никогда не обольщался насчет возможностиодного человека справиться хотя бы с тремя. Останавливаться желания невозникло. Ни малейшего.

Они бежали вниз по тропинке. Тэль, чье лицо превратилось вразукрашенную кровью маску, по-прежнему задавала темп. Вот только не успевалиони, никак не успевали — по скользкому склону быстро не спустишься. Разве что…

Мысль была столь безумной, что Виктор даже не сталрассуждать. Рванулся, нагоняя Тэль, толкнул ее, подбивая под коленки. Девчонкавозмущенно и протестующе крикнула, но уже падая на спину в жидкую, скользкуюгрязь. Виктор упал рядом.

Они катились, скользили вниз по раскисшей, обратившейся вкашу дорожке. Мокрые, все в грязи, словно по желобу аттракциона в аквапарке —вниз, вниз, вниз. За спиной что-то выли преследователи; дождь усилился,хлестал, точно плеть, по дороге вниз катился уже настоящий поток, словно сель вгорах, беглецов закрутило. Да что же это такое творится?!

С того самого мига, как Тэль, взвизгнув, потащила его засобой по тогда еще сухой тропе, Виктор действовал словно автомат, не рассуждая,не удивляясь, не раздумывая, словно кто-то внутри него все уже знал наперед. Аможет, так оно и было?

А небо над ними оставалось чистым. Дождь возник сам собой,из ничего. Бывает. Так же как самовыкручивающиеся пробки.

Как ни странно, но Виктора почему-то не отпускала совершеннонеуместная и глупая мысль — как отнесется Тэль к его неожиданному поступку.Почему-то он был уверен, что этот скоростной спуск спас им жизнь. И все же…