Он успокоился, лишь услышав смех Тэль. Заливистый ирадостный. Словно ее лицо не покрывала кровь, а тело грязь. В движении Викторудерживал плечо Тэль и даже ухитрился подтянуть ее ближе, страхуя голову. Покапод ними была липкая жижа — ущерб был больше моральным, чем физическим, нопервый попавшийся камень или корень могли все изменить.

А потом небо — чистое голубое небо, с которого лилнеуместный дождь, вдруг стало серым. И они слетели с тропинки, буквальновывалились во что-то мягкое, рассыпчатое, влажное.

В целую гору опавших осенних листьев.

* * *

Замерев, Лой Ивер прижала тонкие пальцы к вискам. Конечно,она не слышала, о чем говорили Ритор и Торн. Оба волшебника, не сотворив ниединого заклинания, окружили себя непроницаемой стеной. И уже одно это моглонапугать до полусмерти кого угодно. Клан Воздуха старался ни с кем невраждовать. Но Ритор избегал светских игрищ Лой совсем по иным причинам, нежелипростое нежелание столкнуться с врагом лицом к лицу. Лой понимала — сейчас иРитор, и Торн доведены до крайности, на кон поставлено все, и пошла игра безвсяких правил. Она чуяла убийство.

— Лой! Лой, что происходит?! — Хор возник рядом неслышнойтенью. В доспехах, а отнюдь не в бальном наряде. — Я выслал дозорных, кругомполным-полно Воды. Уже полночь, их Сила растет, а Торн привел самых лучших. Стакой массой нам не справиться, просто задавят магией. Лой, что случилось? Тыопять поцеловалась не с тем, с кем надо?

— Напротив, Хор. Похоже, мне сейчас придется срочноцеловаться… Милый, ты ведь отвернешься, правда? — Даже сейчас она оставаласьсама собой.

— Неужели они хотят… — Хор осекся.

— Если только я хоть что-нибудь понимаю — да, — ответилаЛой. — Я пойду к ним, Хор. А ты поднимай наших.

— Незаметно взять на прицел всех Водных? — деловитоосведомился Хор. Он слыл непревзойденным мастером рукопашного боя,стремительных и быстротечных схваток в темноте, когда непонятно, где враг, гдедруг. Но в вопросах, кому именно следует первым вогнать под веко крошечнуюотравленную стрелку, он полностью доверял Лой, и она никогда не ошибалась.Схватка с испытанными бойцами Торна могла стать началом конца клана Кошек; нокто может сказать, что Хор испугался?!

— Ты с ума сошел, — схватилась за голову Лой, не жалеятщательно уложенной прически. — Вот это точно — оскорбление. Наоборот, пустьони нас видят. Пусть поймут, что мы будем сражаться. До конца. А я… я сейчасобращусь к гостям. Я скажу, что происходит. И еще… придется сделать кое-чтоеще. Только ты, пожалуйста, не обижайся. Ради блага клана!

Как приятно, что порой благо клана совпадает с собственнымжеланием…

— Когда-нибудь я убью их всех, — бессильно прорычал Хор. — Ипритом без всякой там магии!

— Не делай глупостей, милый. — Она привстала на цыпочки,легонько поцеловала в висок, словно сестра. — Выводи наших. А я приготовлюсамую горячую речь… нет, только все испорчу. Гостям пока говорить ничего нестану. Не медли, милый! И не пожирай меня глазами. Действуй!

* * *

Ритор в задумчивости стоял у теплого, словно живая плоть,центрального ствола. Чародеи тем и отличаются от обычных смертных, что умеютдумать в любой ситуации, воспринимая даже угрозу собственной жизни всего лишькак еще одну тему для размышлений… Торн, конечно же, не шутил. Он не умелшутить, этот ловкий и удачливый предводитель клана Воды, талантливый волшебник,почти что прирожденный маг. Он знал, чего хотел, и твердо шел к цели. Когданадо, напролом, а когда и лавируя. О, он вовсе не был этаким книжным злодеем,властолюбцем, тираном и все прочее. Он просто хотел сохранить существующийпорядок вещей… или все-таки нет? Отчего Торн так упорно обвинял его, Ритора, внамерении узурпировать власть? Не потому ли, что сам втайне уже стремился кэтому? Да нет, вздор. Ритор даже рассмеялся. Многие в прошлом пытались создатьв Срединном Мире единое королевство. Невозможно. Вода не возобладает над Огнем,а Земля — над Воздухом. Даже Крылатые Властители так и не озаботились придатьхотя бы видимость единства рыхлому сообществу кланов, хотя уж Драконы-то какраз и не встретили бы сопротивления…

Он подумал так и тотчас оспорил себя. Не встретили бысопротивления? А сам он, Ритор?

Так что же ты задумал, Торн? Взыграла давняя человеческаягордыня — мол, все до меня дураки, один я знаю, что и как делать? Едва ли, тыболее чем неглуп. Или ты возомнил себя спасителем мира? Но даже если тысправишься со мной, что возможно — сейчас ночь, моя Сила падает, а Сила Водырастет, Прирожденных тебе не остановить. А это значит, что мне, Ритору,погибнуть сейчас никак нельзя. Я с радостью отдал бы жизнь — даже тебе, Торн —если б это спасло нас от вторжения. Но — не спасет. Когда орлиноголовые корабливыйдут из дымки, нам останется только одно — умирать с честью. Но еслиПрирожденных окажется слишком много, то не будет и этого.

Значит, будем прорываться, буднично решил Ритор. Ох, как жемне надоело это занятие. Кажется, ты не прожил ни одного дня без того, чтобы непрорываться куда-то. И все это считается высшей доблестью. Ты прорывался, когдасудьба Убийцы Дракона казалась полной лишь сверкающих алмазных путей славы игеройства. Тогда ты был молод, жесток и глуп. Потом ты прорывался, преследуя повсей стране последнего, уже раненого тобой Крылатого Властителя. Последнего изнекогда могучего рода. Потом ты… Впрочем, хватит вспоминать. Вот идет Лой Ивер,очаровательная Лой, о чьей чувственности и темпераменте прыщавые юнцырассказывают друг другу срамные истории, краснея, пыхтя, сопя и чуть ли некончая прямо себе в штаны.

Ритора окутало мягкое облако теплого аромата — Иверславилась благовониями своего собственного изготовления. Быстрый взгляд из-подполуопущенных ресниц, едва заметный поворот упругого бедра, мелькнувшие на мигямочки — и что это с тобой, Ритор? У тебя пересохло в горле? У тебя закололосердце? Твой вороватый взгляд тщится проникнуть поглубже в острый вырез ееплатья? Ты жадно смотришь на ее ноги, открытые выше колен?

— Этого не стоит стыдиться, — сказала Лой. Она быланевероятно серьезна. — У тебя своя сила, а у меня — своя.

Ритор с трудом отвел взгляд.

— Ты смешной человек, Ритор. Могущественный маг краснеет,как мальчишка, глядя на мою грудь. У тебя были плохие любовницы, Воздушный.

— Зачем ты говоришь мне это, Лой? — Если она заодно с Торноми хочет вывести его из себя, это ей не удастся.

— Я думаю об этом сейчас. И говорю тебе. С таким мастером,как ты, нет смысла что-то скрывать. Может, не стоило так презирать моихкошечек, мэтр?

— Какое это имеет значение? — невозмутимо спросил Ритор. Ейне удастся вызвать в нем гнева.

— Значение имеет только то, — с внезапной резкостью сказалаИвер, — что вы с Торном собираетесь устроить тут потасовку. Мне плевать, из-зачего вы хотите драться — вы, Стихийные, просто помешаны на своих предрассудках,— но здесь я крови не допущу. И не допущу, чтобы тебя убили. Торн привел ссобой слишком многих. Это будет не поединок, а убийство. Я хочу, чтобы ты ушелотсюда живым, Ритор.