— Мне очень жаль, — лицемерно отвечает Давидо. — Домашниехлопоты? Может, вам помочь?

— Нет, благодарю. Что вам еще нужно? — тревожно спрашиваетпочтенная дама.

— Я хотел бы извиниться. Вчера вечером я был не прав, итеперь мне хочется загладить свою вину, — произносит он загадочным тоном. Вовсяком случае, слова его явно имеют двойной смысл.

Коварный Давидо не спешит выложить все свои карты. Порывшисьв карманах, он достает оттуда вчерашний документ и сует его под нос бабушке.

— Вот, все исправил! Все подписи на месте!

Взяв прищепку, он вешает бумагу на веревку.

— Да, вы времени не теряли! — с отвращением замечаетбабушка.

— Всего лишь удачное стечение обстоятельств, — небрежнозамечает Давидо. — Как обычно по воскресеньям, утром я отправился к мессе и вцеркви случайно встретил управляющего…

— Вы ходите по воскресеньям к мессе? Тогда почему я вас тамни разу не видела? — ехидно спрашивает бабушка.

— Проявляя должное смирение, я никогда не сижу в первыхрядах. Кстати, вас я там тоже не видел, — шипящим тоном отвечает он. — А я, кпримеру, встретил там также мэра, и тот подтвердил правильность составленногомною акта.

Давидо вынимает из кармана еще одно официальное письмо и спомощью прищепки вешает его на веревку рядом с первым.

— А еще я встретился там с нотариусом, и он заверилсвидетельство о покупке дома, — говорит он, вешая на веревку третье письмо. —Еще я встретился с банкиром и его очаровательной женой, и банкир подтвердилперевод вашего долга на меня…

И рядом с тремя первыми листочками на веревке повисаетчетвертый.

Тем временем Артур пытается вскарабкаться по стенкеогромного резервуара, Альфред с беспокойным видом наблюдает за ним.

Давидо продолжает развешивать на веревке все новые и новыебумаги:

— … землемером, подтвердившим границы сада согласноземельному кадастру, — размеренно, не делая пауз, вещает он, — а такжеподписанный префектом указ об освобождении помещения в течение сорока восьмичасов…..

И Давидо вешает на веревку десятый и последний лист.

— Всего десять! Мое счастливое число! — удовлетворенно произноситон. Его месть свершилась.

Бабушка ошеломлена, подавлена, растеряна.

— Вуаля. Если через сорок восемь часов ваш муж не объявится,дом станет моим, — подводит итог своей прищепочной деятельности Давидо.

— У вас нет сердца, господин Давидо, — возмущенно произноситбабушка.

— Вы не правы! Я никогда не отличался жестокостью и именнопоэтому предлагал вам за вашу развалюху кругленькую сумму! Но вы даже слушатьменя не захотели!

— Дом этот никогда не продавался, господин Давидо! —напоминает бабушка.

— Вот видите! Надо же когда-то начать! — цинично замечаетон.

Перегнувшись через край резервуара, Артур смотрит вниз.Огромная чаша заполнена менее чем наполовину, и теннисный мячик мирнопокачивается на воде почти в самом низу.

Артуру не остается ничего другого, как переквалифицироватьсяв каскадера. Умостившись на краю резервуара, он свешивает вниз ноги, потоммедленно разводит их и подошвами упирается в стенки гигантского сосуда. Затемон осторожно наклоняется и изо всех сил тянет руку, чтобы достать мячик.

Альфред тревожно повизгивает. Интересно, откуда собакизнают, что у хозяев сейчас начнутся неприятности?

Раздается шумный всплеск — Артур свалился в воду.

Поджав хвост, Альфред рысью удаляется, делая вид, что у негомасса дел.

— Зачем вам этот клочок земли и старый дом? — спрашиваетбабушка Давидо.

— Я сентиментален. Когда-то эта усадьба принадлежала моимродителям, — холодно отвечает деловой человек.

— Я знаю. Ведь именно ваши родители передали ее моему мужу вблагодарность за услуги, которые он оказал местным жителям. И вы хотите пойтипротив воли ваших погибших родителей? — спрашивает бабушка.

— Погибших? Скорее, пропавших! Они пропали, как и ваш муж,бросили меня одного! — возмущенно восклицает Давидо.

— Ваши родители не бросали вас, дорогой мальчик, — уточняетбабулечка, — они погибли на войне.

— Результат тот же самый! — раздраженно парирует делец. —Оставили меня одного, и я сам должен со всем возиться! Так что если послезавтрав полдень ваш муж не подпишет эту бумагу и не заплатит все свои долги, я будувынужден выгнать вас отсюда. И я не посмотрю, успело высохнуть ваше белье илинет!

Вздернув подбородок, Давидо разворачивается на каблуках, истянув с веревки простыню, накидывает ее себе на плечи словно плащ победителя.И сталкивается нос к носу с промокшим насквозь Артуром.

— Просушите-ка его вместе с бельем! — насмешливо говорит он бабушке,указывая пальцем на ее мокрого внука.

Артур бросает на противника изничтожающий взгляд.

К несчастью, как уже говорилось, его взгляд не имеет убойнойсилы.

Горделиво прошествовав обратно к машине, Давидо громкохлопает дверцей и включает зажигание. Мотор ревет, колеса крутятся, иавтомобиль, подняв тучи пыли, срывается с места. А маленький болид Артура,пролетев по воздуху изрядное расстояние и перевернувшись, падает в густыезаросли некошеной травы.

За покидающей сад машиной Давидо вьется облако пыли.Успокоившись, пыль плавно оседает на вывешенное для просушки белье.

Согнувшись под бременем обрушившихся на нее неприятностей,бабушка медленно направляется к крыльцу и тяжело опускается на ступеньку.

— Бедный мой Артур, на этот раз мне не удастся усмиритьаппетиты этого хищника Давидо, — печально произносит она.

— Но ведь раньше он был другом дедушки! — говорит Артур,усаживаясь рядом с ней.

— Да, в самом начале так оно и было, — соглашается она. —Когда мы только что приехали из Африки, Давидо ни на шаг не отходил от твоегодеда. Приклеился к нему, словно липучка! Но Арчибальд никогда по-настоящему недоверял ему и правильно делал.

— И нам придется покинуть дом? — тревожно вопрошает Артур.

— Боюсь, что да, — устало кивает бабушка.