Кейб глянул на фигуру еще раз. Огненно-красные блики волосиграли на зеленом платье. Откуда-то, словно для контраста, добавлялисьсеребристые искры. Губы были почти под цвет волос, а глаза гармонировали сплатьем. Ее лицо… лицо было само совершенство, иначе и не опишешь. «БогиняДраконьих Королевств», — подумал он.

Даже эти существа, со всеми их возможностями, бессильныразрушить камень. Что же может сотворить с ним он сам?

Снова завопила лесная тварь. Издевается. Почему же он такжаждет позвать ее к себе? — подивился Кейб. Однако что бы это ни было, онобессильно было поколебать заклятие, лежащее на усадьбе и ее земле.

Камилла глянула на него выжидательно и нарушила ход егомыслей:

— Мы привели тебя к ней. Ты нас отпустишь? Что-то в еесловах — или интонации? — было не так. Кейб еще раз обозрел женщин.

— Пока не знаю. Расскажите-ка, что вы делали, чтобыосвободить ее?

Они рассказали, как царапали когтями, как разрушали каменьсилой, палками… Кейб слушал и все глубже погружался в тоску. Ну как он надеетсяпреуспеть там, где они потерпели поражение? Он ударил клинком по блестящейповерхности кристалла, не надеясь даже поцарапать его.

Удар был словно мечом о меч. Посыпались зеленые искры, истон клинка заставил Кейба содрогнуться. Меч застрял в кристалле, и рукоятьвырвало из его руки. Кейб упал, меч остался внутри кристалла. С ликующим воплемдраконихи начали менять форму.

Перекатившись, Кейб ухитрился увернуться от первой атаки.Камилла, уже только наполовину человек, прыгнула, и в прыжке последние людскиеее черты исчезли. Теперь перед ним был дракон в полном расцвете сил, и, словноэтого недостаточно, две другие сестры как раз заканчивали превращение.

До меча было не дотянуться — едва удалось отскочить отКамиллиных когтей. Это стоило ему половины рубашки.

Тварь в лесу издала странный стон, умоляющий, словно просилаКейба пустить ее.

Все три драконихи накинулись на него. Кейб краем глазазаметил медленно тающий кристалл. Мало того что его убьют, он еще и пустил их кЛеди…

Стоны в лесу становились все громче. «Мне все равно нежить», — подумал Кейб — и решился. Слова получились у него как-то сами собой:

— Входи свободно, дитя Пустоты!

Ответом послужил победоносный клич. Три драконихиостановились. Та, что раньше была Теган, бросилась наутек, две другие,казалось, задумались.

Копыта загремели не хуже, чем меч по кристаллу. Чудищепронеслось прямо сквозь усадьбу, по дороге разнеся половину стен, и однимпрыжком оказалось между Кейбом и монстрами.

Оно было ужасающе черное, чернее угля. С виду существонапоминало лошадь — но ни одна лошадь не могла сравниться с ним размером. Егокопыта дробили камень, а глаза были не красные, как могут подумать, альдисто-голубые.

Ликующий клич перешел в хохот, а затем из громадной пастипослышались слова:

— Ну идите сюда, мои милые! Вы так боитесь? Уже забыли, чтоТемный Конь все равно вас найдет, раньше или позже? Ну же! Кто первый?

Обе рептилии понимали, что Конь легко догонит их. В отчаянииони накинулись на него в надежде поразить. Конь легко уклонился и еще успелударить одну из драконих копытом. Та рухнула, оглушенная ударом.

Оставшаяся попыталась напасть снова.

Конь расхохотался:

— Ну давай же, милая! Где твои зубки и коготки?

Он нанес драконихе сокрушительный удар копытом в челюсть.Что-то хрустнуло. Рептилия рухнула с расплющенной пастью.

Конь снова издал свой жуткий смех.

Первая пришла в себя — и достала когтями конское брюхо,содрав полосу кожи. Конь, все еще на задних ногах, грузно опустился на драконьюголову. Раздался треск, дракон рыкнул и скончался.

Вторая, капая кровью изо рта, пыталась спастись бегством, ноТемный Конь был куда быстрее. Он мгновенно оказался перед ней, та не смоглазатормозить и врезалась в лошадь… буквально.

На глазах у Кейба несчастная дракониха упала в пустоту,именуемую Темным Конем, и с криком продолжала падать, уменьшаясь и уменьшаясь.Через пару секунд ее не стало.

— Это ты что-то творишь с ним?

— Ну да. Пытаюсь увидеть настоящее одного человека.

— Так ты и это можешь? Мне ты об этом не говорил.

— Сам не знаю. Видишь — пробую.

— Извини.

Симон уже не слушал. Что-то происходило.

— Смотри — получилось! Гляди скорей!

— Ну камень. Со статуэткой внутри.

— Это не статуэтка. Она живая.

— Она? — изумился Грифон.

— Да. Смотри скорее — с кристаллом все в порядке?

— Кажется, он плавится и течет.

Глаза волшебника загорелись. Он был явно в восторге:

— Он смог! Он сделал это! Картинка померкла.

— Уф, — вздохнул волшебник, — дольше удержать не могу.

— Ничего, отдохни. — Грифон щелкнул когтями — появилсяслуга, наполовину человек. — Подайте гостю чего-нибудь освежающего.

Через минуту в руке у Симона был бокал вина. Волшебникосушил его одним глотком, вызвав изумленный взгляд хозяина — его гость не былизвестен подобными талантами.

Симон поставил бокал и пробормотал слова благодарности.

— Когда я узнал о Кейбе Бедламе, мне подумалось, что он-то какраз в силах освободить леди Гвен. И вот, видишь — оправдалось.

— А как он вообще к ней попал, смею спросить? Он же шелсовсем не туда.

— Ну, — улыбнулся чародей, — я воспользовался услугами…старого друга. Кейб сменил тропу и сам не заметил.

— Старого друга, говоришь? Боюсь, я не рвусь поблагодаритьего лично.

— И не многие рвутся. Между нами есть что-то общее.

У Грифона вздыбились перья, что случалось весьма редко. Онмало чего боялся. Но Темный Конь был как раз одним из этого немногого.

— Леди… И сколько она провела в этом заточении?

— Как раз со времени смерти Натана.

— И все это время копила силу… И надо думать, накопила.