Мне потребовались секунды, чтобы окончательно проснуться,вскочить с кровати и подбежать к окну.

В номере 12 было темно. Голоса смолкли.

Мотель мирно спал под звездами, свет которых, дрожа,отражался в бассейне.

Я постоял у окна, пока окончательно не замерз, снова лег, нодолго не мог уснуть. Лежал, прислушиваясь.

Меня окружала полная тишина.

Я проснулся в семь часов, принял душ, побрился и решилпозавтракать.

Мне вдруг до смерти захотелось отведать juevos rancheros.Это мексиканское блюдо представляет собой тонкую маисовую лепешку, на которуюкладут жареные яйца, с соусом из лука с перцем и другими специями.

На свете нет места, где juevos rancheros готовили бы лучше,чем в отеле «Де Анза».

Дождь уже прекратился. Небо было голубое, воздух прозрачен исвеж. До отеля было четыре квартала, и я решил пройтись пешком, не спеша,расправив плечи и вдыхая полной грудью чистый воздух пустыни.

Я вошел в ресторан отеля «Де Анза», отыскал укромный столик,сел и, сделав заказ, стал в ожидании наслаждаться чудесным кофе.

Официант принес juevos rancheros. Я отставил чашку с кофе и,подняв глаза, встретился с испуганным взглядом нашего клиента, МильтонаКарлинга Колхауна, который сидел через три столика от меня. Он был явно неготов к встрече со мной. Его лицо выражало полную обескураженность.

Я небрежно помахал ему рукой, как будто увидеть его здесьбыло самым обычным делом, и продолжил трапезу. Однако я не спускал с него глаз,чтобы он не улизнул под шумок.

Он закончил завтракать раньше меня и небрежной походкойнаправился к моему столику.

— Это вы, Лэм? — начал он. — С добрым утром. Как дела?

— Прекрасно, спасибо. Как вы?

— Немного не выспался, но, в общем, неплохо.

— Вот уж не ожидал встретиться с вами здесь и сейчас.

— Кстати, — сказал он, — я и сам не думал, что окажусьздесь, но после того нашего разговора по телефону решил приехать, чтобы можнобыло… чтобы переговорить с вами лично. Разговоры по телефону ничего не дают.

— Неужели? — спросил я.

— Поверьте, это так и есть.

— Где вы остановились? — спросил я.

— В этом отеле. Здесь чудесно: кондиционеры и все прочее.Кроме того, кормят отлично.

— Вы часто приезжаете сюда? — поинтересовался я.

— Не очень. А теперь, Лэм, расскажите, что вам удалосьузнать.

— Ничего особенного.

— Но у вас должны были появиться какие-то дополнительныефакты. Вчера по телефону вы говорили намеками. Я понял, что непременно долженпоговорить с вами, причем с глазу на глаз. Вам ведь известно кое-что, правда?

— Да.

— Что именно?

— Одна молодая женщина ждет встречи с кем-то, и яподозреваю, что этот кто-то и есть Хейл, — сказал я.

— Кстати, насчет этой молодой женщины, — продолжил Колхаун.— Вы не захотели называть имен. Вот еще почему я решил поговорить с вами. Итак,кто эта молодая женщина?

— Ее зовут, — ответил я, — Нэннси Бивер. Оназарегистрировалась здесь под именем Нэннси Армстронг.

Есть особенность в написании ее имени. Оно пишется через два«н»: Н-э-н-н-с-и.

— Как, черт возьми, — спросил он, — вам вообще удалось выйтина нее?

— Я пытался собрать сведения о Колберне Хейле — все, чтотолько возможно. Оказалось, что Нэннси — его подружка, и, когда я отправился кней, выяснилось, что она таинственно исчезла почти одновременно с КолберномХейлом. Таким образом, вполне вероятно, они скрылись вместе.

— Но как все-таки вам удалось найти ее здесь? — спросил он.— Я не мог… — Он резко замолчал.

— Что вы не могли? — поинтересовался я.

— Не мог и вообразить, — ответил он.

— Это обычная сыскная работа, — объяснил я. — Хотя мнепришлось изрядно потрудиться. В котором часу вы прибыли сюда?

— Примерно в полтретьего утра. Поездка была жуткая. Дождь,дороги мокрые…

Я перешел к делу:

— Расходы растут. Мы берем за пробег машины по пятнадцатьцентов за милю.

— Да-да, понимаю, — поспешно произнес он.

— Поэтому, — продолжил я, — мы стоим перед дилеммой: либопрекращаем расследование, когда ваш задаток будет исчерпан, либо вы вносите ещенекоторую сумму денег, чтобы мы двигались дальше.

— В каком направлении?

— В направлении поисков Хейла, разумеется.

Он вытащил из кармана карандаш и стал играть им.

Сначала поставил карандаш заточенным концом вниз и провелбольшим и указательным пальцами по всей длине, потом перевернул его и сновапровел по нему большим и указательным пальцами, и опять перевернул. Явнообдумывал, что и как ответить мне.

Я решил прервать его размышления:

— Зачем вам нужен Колберн Хейл?

Поколебавшись, он сказал:

— Лэм, я не думаю, что это имеет особое значение.

— Но знай я это, мне было бы легче искать.

— Вряд ли.

Я пожал плечами.

— Это ваши деньги, — напомнил я ему, Он вытащил бумажник иизвлек оттуда два новеньких пятидесятидолларовых банкнота.

— Вот еще сто долларов, — сказал он. — Этого хватит на парудней.

— Если не считать дорожных расходов, — заметил я.

— Ну, значит, на один день.

— О'кей, — сказал я. — Решать вам. Вы хотите, чтобы,израсходовав их, я собрал вещички и вернулся домой?

— Да, если к тому времени вы не найдете его. И постарайтесьсократить расходы.

Я начал было отвечать, но осекся на полуслове, увидев, ктовходит в ресторан. Должно быть, на моем лице отразилось крайнее изумление.Колхаун, сидевший спиной к двери, повернулся, следуя за моим взглядом.

В этот момент меня заметил вошедший — сержант Фрэнк Селлерсиз отделения полиции. Он тоже был удивлен, хотя и старался сохранятьневозмутимый вид.

Селлерс направился прямо к нам.

— Хо-хо-хо! — воскликнул он. — Смотрите-ка, кто здесь!

— Здравствуйте, сержант, как поживаете?

— Что ты здесь делаешь, Шустрик? — спросил он. — И кто это стобой?