— Почему? — спросил я.

Он промолчал. Я подошел к двери и нахально постучал. Неполучив ответа, я открыл дверь. Постель была в беспорядке. Я вошел в ванную. Наполу лежал коврик, он был сух. На крючке висели банные полотенца. Они тоже былисухими. Мы осмотрели номер.

Какие-либо вещи, принадлежавшие постояльцу, отсутствовали.

— О'кей, — сказал я Колхауну. — Уходим. Идемте ко мне.Возможно, вам удастся, покопавшись в памяти, рассказать мне что-нибудь еще.

Мы с Колхауном вошли в мой номер.

Кровать была не застелена. Я положил под спину пару подушеки сел на кровать, предложив Колхауну занять единственный находившийся в комнатестул.

— Ну? — спросил я.

— Что — ну?

— Нам есть о чем поговорить, — сказал я ему.

Колхаун покачал головой.

— Лэм, — сказал он. — Я не могу допустить, чтобы мое имяупоминалось в связи с этим делом. Господи, что будет, если моя жена что-нибудьпронюхает! У ее адвоката мертвая хватка. Он дочиста обглодает самую маленькуюкость, которая ему попадется. Эта шальная выходка будет стоить мне… В общем,очень дорого.

— Вам не нужно ни с кем общаться, кроме меня, — заметил я.

— Ну так они воспользуются газетной шумихой…

— А если вы заговорите, что они сделают? — спросил я.

Ему не хотелось отвечать и на этот вопрос.

Мы провели пару минут в молчании. Я размышлял, а Колхаунсидел как на углях.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Селлерс.

— Итак? — спросил он.

Я сделал самое невинное лицо.

— Рассказывайте, — приказал Селлерс.

— Что случилось с вашим другом? — спросил я.

— Он помощник шерифа, — сказал Селлерс, — и его вызвали поделу. — Он взглянул на меня и усмехнулся: — По важному делу. Возможно, вызнаете, в чем его суть.

Я покачал головой:

— Мы с Колхауном собираемся на рыбалку в Сан-Фелипе, а выявляетесь сюда с нелепыми подозрениями. Я действительно оказал ему маленькуюуслугу, и он решил меня отблагодарить. Он попросил встретиться сегодня утром иоговорить детали поездки, которую он организует.

— И какую такую маленькую услугу вы оказали здесь своемудругу? — спросил Селлерс.

— Колхаун готовит подборку материалов о перевозчикахнаркотиков из Мексики. У Колберна Хейла имелись нужные ему сведения, и мойклиент хотел их получить.

Хейл скрылся, и мой клиент попросил найти его.

— А что привело вас сюда? — спросил Селлерс. — Давай,Шустрик, быстрее вспоминай, а то у нас нет времени. И не пытайся втереть мнеочки, иначе вас с Бертой ждут серьезные неприятности. Мы расследуемпреступление. А вам известно, что бывает с лицами, которые дают ложные сведенияполиции.

— Что за преступление? — спросил я.

— Убийство, — ответил Селлерс.

Я так и сел.

— Убийство?

— Убийство, понятно вам?

— Кто стал жертвой? Хейл?

— Нет, — ответил Селлерс. — Это парень по имени Эдди Саттон.Тебе что-нибудь говорит его имя, Шустрик?

Я покачал головой:

— Абсолютно ничего.

— Саттон, — сказал Селлерс, — участник шайкиконтрабандистов. Пока им удавалось от нас ускользать.

До сегодняшнего утра мы даже не знали схемы их работы.Саттон изображал из себя яхтсмена-любителя. У него был маленький плавучий домна понтонах, который он возил за собой туда-сюда — иногда из Сан-Фелипе, иногдаиз Пуэрто-Ситоса.

Прошлой ночью, — продолжал свой рассказ Селлерс, — Саттонприехал из Сан-Фелипе и пересек границу. По тому, что нам удалось установить,это произошло чуть позже девяти сорока пяти вечера. Проблем на границе у негоне возникло. Он выехал за пределы Калексико, остановился у обочины и стал, какмы думаем, дожидаться связника. Тот на машине должен был проверить, чист лигоризонт. Они, видимо, пользовались любительской радиосвязью.

Как раз прошлой ночью мы проверяли машины в районе Броули. Инам удалось установить, что связник предупредил об этом Саттона по радио.

Саттон решил отсидеться и спрятался в плавучем доме. Нопотом вышел оттуда.

— Почему? — спросил я.

— Из-за пули, засевшей в сердце, — ответил Селлерс. — Мыдумаем, что стреляли из пистолета 38-го калибра.

— В котором часу обнаружили тело?

— Примерно в семь утра.

— Сколько времени он пролежал мертвым?

Селлерс пожал плечами:

— Может, три часа, а может, семь.

— Зачем вы нам все это рассказываете?

— Затем, — сказал Селлерс, — что, мне кажется, ты можешь нампомочь. Если ты откажешься, мы сделаем официальное заявление о расследованииубийства.

Тогда, стоит тебе что-либо утаить, ты будешь отвечать позакону.

Селлерс достал из кармана сигару, откусил конец, сунул ее врот, но не закурил. Он стоял, глядя на нас и сардонически улыбаясь.

— А теперь, — сказал он, — вы оба отправитесь со мной внебольшое путешествие.

— Это официальное приглашение? — поинтересовался я.

— Можно сделать его официальным.

Я встал с кровати и сказал Колхауну:

— Пойдемте.

— Куда? — спросил Колхаун.

— На стоянку полицейских машин, — ответил Селлерс.

— Для чего?

— Я хочу отвезти вас на место преступления.

Я сказал:

— Пожалуй, я смогу сообщить вам кое-что полезное, сержант.

Селлерс вытащил изо рта сигару, посмотрел на ее мокрый конеци усмехнулся:

— Я надеялся развязать тебе язык.

— Это не то, что вы думаете, — сказал я. — Это не имеетникакого отношения к причине, по которой я оказался здесь.

— Не имеет?

— Нет.

— Ладно, рассказывай, — сказал Селлерс, засунув сигару вправый угол рта и перекатив ее языком в левый угол.

— Вчера вечером я переходил границу пешком, — начал я, — ивидел эту машину. По крайней мере, она соответствует вашему описанию: маленькийплавучий домик на прицепе.