Файтер поднялся из-за стола навстречу с вытянутой рукой, несгибая ее в локте, что не позволит обнять его или поцеловать, что за педерастыпридумали этот ритуал, улыбнулся, другой рукой похлопал Бульдинга по плечу:

– А ты все худеешь, дружище!.. Ну выкладывай, что утебя такое таинственное.

Бульдинг вздохнул, лицо невеселое, как у большого цепногопса, который только щенком успел малость побегать на свободе.

– Да так… Всякие неприятности. Вот прошу взглянуть…

Он положил на стол аккуратно распечатанные листки, бумагабелая, а кегль крупный, на случай, если президент не воспользуется очками.

Файтер с первого взгляда узнал выдержки из речи лидераХристианско-демократической партии, что уже захватила большинство в германскомбундестаге. Красным Бульдинг отчеркнул слова: «Евреи составляли активноебольшинство в руководстве и в расстрельных батальонах ЧК. Поэтому евреев не безоснования можно назвать преступной расой».

На втором листке, который Бульдинг молча положил рядом спервым, им же отмечены слова из речи командующего элитными подразделениямигерманского спецназа KSK бригадного генерала Рейнхарда Гюнзеля, который прямоуказал, что евреев для спокойствия и процветания Германии нужно из страныудалить. Если понадобится, то и силой.

Файтер укоризненно покачал головой:

– Жан, уж не метите ли вы на место Олмица?

– Упаси Боже, – ответил Бульдинг твердо. – Яс Америкой едва управляюсь!..

Файтер хмыкнул:

– Да? Но скоро весь мир станет Америкой, а вот кругстран, где можно развернуться Олмицу, все сужается.

– Иногда и пятнышко может доставить большепроблем, – ответил Бульдинг многозначительно, – чем огромныйконтинент.

Файтер смотрел на него с интересом.

– Верно, верно. А эти речи в самом деле любопытные. Неперестаю вам удивляться. Как вам удалось это организовать?

Бульдинг замахал руками, словно отмахивался от ударовмухача:

– Господин президент! Как вы можете? Я никогда невыхожу за пределы… Это Олмиц постоянно вставляет мне палки в колеса,вмешивается, что-то организовывает на территории, за которую отвечаю я… Но вэтих выступлениях нет заслуги и Олмица. Это европейцы все сами. Кстати, есливам кажется, что все эти выступления по всему свету насчет засилья евреев –заслуга Олмица, увы, нет. Или к счастью. Одни мы наверняка бы не добились такихуспехов.

Файтер продолжал просматривать бумаги, приговаривал:«Хорошо… хорошо… замечательно… а это вообще очень кстати…», наконец поднялвзгляд на Бульдинга.

– Очень вовремя. А то я уж иногда начал сомневаться,сможем ли без больших потерь осуществить нечто задуманное. Что у вас в этойпапке?

– Данные о криминале.

Файтер вскинул брови:

– О криминале? И вы пришли с этим ко мне?

– Непростой криминал, – ответил Бульдингзагадочно.

– Ну-ну, выкладывайте.

Бульдинг положил на стол флешку.

– У вас закрытая сеть?

– Абсолютно.

– Тогда посмотрите. Хотя эти данные абсолютно несекретные, но не хотелось бы раньше времени обнародовать некоторуюнаправленность…

Файтер воткнул штырек в USB, на большом экране пробежаласеточка из цифр и графиков.

– Полагаю, – проговорил Бульдинг чуточку охрипшимголосом, лицо его побагровело, а лоб заблестел испариной, – пора заброситьв СМИ и ряд организаций кое-какие материалы насчет еврейской организованнойпреступности…

Файтер слушал внимательно. Не новость, конечно, дляпрезидента, какие преступные кланы что именно контролируют в стране, однакособранные материалы Бульдинга и его комментарий выглядят достаточношокирующими. В настоящее время, как доказывает Бульдинг, самая опасная имогущественная организация в США, а следовательно, и в мире – это «Русскаямафия», в которой ни одного русского, а «русские» только потому, что приехалииз бывшего СССР, а ныне – России. Вот взгляните, господин президент, это книги,написанные самими же евреями о масштабах преступности в СССР. На фактах ицифрах доказывается, что вся организованная преступность в России принадлежитевреям. Ю. Брохин в книге «Мошенничество на улице Горького» откровенносообщает, что только евреи достаточно умны, чтобы управлять организованнойпреступностью на высоком уровне. «Славяне, – говорит он, – способнылишь на мелкие преступления». Когда рухнул СССР, российская еврейскаягруппировка быстро распространилась по всему миру, часть обосновалась в США исразу же стала самой могущественной организацией, годовой оборот которойсоставляет двести миллиардов долларов.

– У меня несколько другие цифры, – заметилФайтер, – но это ничего, продолжайте.

– Главное не в этом, – сказал Бульдинг. –Режиссеры еврейских фильмов изображают гангстеров как светловолосыхголубоглазых русских, во внешности которых нет и намека на еврейскоепроисхождение. И это двойная ложь. То, что дискредитирует русских, – ладно,пусть, этих свиней не жалко, но таким образом уводят из-под удара «своих», яимею в виду соотечественников. Лидеры СМИ не терпят правдивого публичногоразоблачения вероломства евреев, представляя лживые образы других наций. Ясоставил список газет, куда эти материалы стоит вбросить в первую очередь…

– Это будет бомба, – заметил Файтер.

– Только потому, что кто-то осмелится об этомзаговорить вслух, – уточнил Бульдинг.

– Да, конечно, – согласился Файтер.Нахмурился. – Сразу же вспыхнут эксцессы по всей стране, начнутся погромы.Все это нужно гасить быстро и достаточно жестко. Нам нужно благоприятное длянекой операции общественное мнение, а не погромы.

Бульдинг просветлел лицом, багровость начала испаряться, номелкие капельки пота все еще усеивали лоб и щеки. Он суетливо выудил большойклетчатый платок, промокнул лицо.

Файтер перехватил его неодобрительный взгляд, брошенный настену.

– Кондишен работает, – заверил он. – Это вывсе худеете и худеете…

– Все от диеты, – буркнул Бульдинг. –Господин президент, можете быть уверены, погромы не допустим.

– Если понадобится, – сказал Файтер, –подключайте Национальную гвардию.

Бульдинг часто кивал, ни одного слова не произнесено, длячего все это делается, но старые коршуны понимают друг друга без слов. Бульдингсиял, хотя встревоженное выражение держится без всякой наигранности, он самвремя от времени пугался своей дерзости, потому и на Файтера смотрел теперь,как на героя-смертника, решившегося на величайший подвиг в историичеловечества.

Файтер кивнул, не отрывая взгляда от текста:

– Продолжайте, Жан-Поль. У вас есть чем продолжить?