– Вообще-то нашего, – сказал Стивен.

– Верно, – кивнул Дуглас. – Мы так далекоушли от тех взглядов, что даже не знаю, хорошо ли это…

– Мясо другое, – согласился Стивен. – А какнасчет костей?

Дуглас улыбнулся, но – чиновник высшего эшелона! – даженаедине и даже с другом смолчал, лишь хитро улыбнулся, но улыбку к делу непришьешь.

Стивен пил мелкими глотками, смаковал, согласился безособого пыла:

– Интересный взгляд. Да, интересный…

– Верный! – сказал Дуглас.

– Может быть, – сказал Стивен мирно. – Готовсогласиться… Да, конечно. Но, зная тебя, я бы не сказал, что вот так простовыдал верную идею, и на этом стоп. У тебя каждая идея есть ступенька кследующей.

– Разве можно иначе?

– Можно, – ответил Стивен. – Есть ещеозарения, когда как бы слышишь глас Творца, а он тебе сразу выдает конечныйрезультат. Или позволяет пропустить ряд промежуточных звеньев.

Дуглас покровительственно усмехнулся.

– Озарения – это… неконтролируемо. Потому опасно. Когдасо ступеньки на ступеньку – это всем зримо, можно проследить цепочку, в нужныймомент остановить, если начинается что-то не то… Я сказал всего лишь, что нашацивилизация во многом начинает оглядываться на предшественников. Мы сейчас, яговорю о цивилизации, в тупике. А тупики полезны тем, что можно остановиться,осмотреться… А потом вернуться и пройти последний отрезок пути уже иначе.Сейчас мы чересчур далеко зашли на пути признания индивидуальных свобод…

Стивен сказал предостерегающе:

– Ну-ну, полегче! Я тебе своих свобод не отдам! А тоеще и фашистом обзову.

Дуглас заговорил торопливо и очень серьезно, хотя Стивен иулыбался и всем своим видом показывал, что шутит, шутит:

– Погоди, никто твои свободы отнимать не собирается.Может быть, даже расширим и закрепим… Но это не значит, что мы должны и дальшевоспринимать таким же образом свободы граждан чужих стран, особенно –враждебных. Мы должны рассматривать те государственные образования и страны какнечто цельное. Как наши отважные крестоносцы рассматривали исламский мир. Онине убивали и не насиловали людей других стран, другого цвета кожи ивероисповедания – они просто наносили ущерб враждебным образованиям, ослаблялиих мощь, взамен утверждали свою. Так понятнее? Мир был более цельным, дорогойдруг! Люди тогда были частицей того или иного общества, а не миры сами по себе,как сейчас! И если крестоносцы истребляли даже мирных жителей в арабскихстранах, то истребляли не мирных жителей, как считаем сейчас, а простоослабляли экономическую и военную мощь чужой страны!

Стивен сказал скептически:

– А что плохого в том, что люди сами по себе? Разве этоне будущее? Без всяких мелких миров, а все в одном большом мире?

Дуглас покачал головой:

– Это прекрасная мечта сродни построению коммунизма.Человек такая тварь, что сама по себе жить не может. Едва ослабевают старыескрепляющие общества, человек тут же начинает создавать свои, новые. Так натерритории вполне благополучных вроде бы стран возникают то мелкие секты, чтогрозят превратиться в новые территориальные образования, то экстремистскиегруппы, что стремительно завоевывают симпатии и вот-вот возьмут власть вполнелегальным путем… Но это я, как все философы, ушел в сторону. Пока скажу одно:сейчас мы снова возвращаемся к тому, что рассматриваем страны как… целое.

Стивен уловил за многозначительностью намека, что за нимнечто кроется, спросил:

– Израиль?

– Да, – ответил Дуглас. – Сейчас смотри наИзраиль как на целое. Монолитное, хотя, понятно, монолитом не является дажеИзраиль. Но, как показывает история, в кризисных условиях иудейский народ всамом деле ведет себя подобно монолиту. Потому ко всем евреям нужно относитьсятак, словно каждый из них – частичка Израиля.

В его словах звучал подтекст, но Стивен не успел копнуть,вспыхнул экран на столе, появилась фигура вылезающего из машины Джона.

– Классная система? – спросил Дуглас. –Вообще-то она всех жителей города опознает безошибочно, но сейчас жду Джона,вот и докладывает… Смотри, какой сытый, сукин сын! Как думаешь, брешет, чтосбросил пять килограммов на новом тренажере?

И снова Стивен не успел с ответом, звякнуло, Джонприблизился, открыл рот, но лишь слегка чертыхнулся: двери перед нимраспахнулись.

Дуглас хохотнул злорадно в переговорное устройство:

– Твою харю знают все компьютеры! Теперь не скроешься кбабам.

Джон вошел быстрый, подтянутый, никакой громоздкости вкрупной фигуре, быстро и с чувством пожал обоим руки. С неудовольствиемпокосился на экран, где так и застыло его лицо с удивленно выпученными глазами.

– Подделка, – буркнул он. – В суде буду всеотрицать. А тебя, кстати, привлеку за искажение моего благородного облика.

– Что пьешь, – поинтересовался Дугластрадиционно, – ром, виски или коньяк?

Джон ответил лихо по-ковбойски:

– И джин тоже!

Дуглас быстро взбил и налил в высокий стакан молочный коктейльс размолотыми лесными ягодами. Джон с наслаждением сделал пару огромныхглотков, отнял стакан от крупных красных губ, переводя дыхание.

– Чудесно…

– Да, – сказал Стивен, – не те теперьвикинги…

Джон вскинул брови, не понял, а Дуглас засмеялся: на экранывышел фильм о приключениях Эрика Рыжебородого, побывавшего в Америке задолго доКолумба, там все викинги как будто родные братья Джону, такие же рослые,голубоглазые, светлокожие, разве что Джон подстрижен коротко, а у его предковпшенично-светлые волосы роскошно падали на плечи.

– Те, – ответил он, погасив улыбку. – Джонутоже не сидится в его теплом кресле.

Он щелкнул пультом. Люди на экране в бронежилетах высшейзащиты прыгают через стены пятиметровой высоты, руками рвут толстую проволоку,молниеносно стреляют по невидимым целям, потом изображение уменьшилось, фигуркиизмельчились и пропали, лагерь стал виден целиком: крохотный четырехугольникпосреди пустыни.

Джон сразу прикипел взглядом к экрану. Стивен удивился, скакой завистью этот директор Управления содействия армии смотрит на молодыхздоровых ребят, не шибко обремененных интеллектом, зато умеющих быстро и меткострелять из всех видов оружия, управлять всеми видами транспорта, прыгать смостов и балконов, ухитряясь стрелять на лету и, самое важное, попадать в цель.

– Это второй эшелон, – напомнил Дуглас. –Все-таки все зависит от тех, кто уже там.

– Большая часть, – согласился Стивен. – Нобез этих ребят первый удар может оказаться напрасным.