Юный красавец тряхнул головой, будто пытаясь рассеятьнаваждение: пустынный мыс, полумузей-полукладбище, тяжелый в византийском стилерусский храм, гигантский, вползающий в Севастополь стальной храм Советов,перебинтованный труп молодой женщины на мозаичном полу, ее хохочущий любовник,развалившийся у колонны… Мустафа повернулся и побежал к церкви.

– Это же киносъемки! – хохотал Лучников, незаметивший его исчезновения. – Ничего не скажешь, американский размах.

Браво, Октопус! Ты затмишь сегодня и «The Longest Day» и«Apocalypse now»! Витася, поздравляю, ты, конечно, постановщик! Браво, браво,гениально придумано! И флот закупили, и авиацию, серьезная игра! Л как вы междуделом надо мной поиздевались! Уверен, что вы и сейчас меня снимаете. Сценасумасшествия в античных развалинах. Я вижу, вы и без меня отлично справились сосценарием. А смерть Кристи для вас – просто подарок, правда? Может быть, испичку в нее бросил какой-нибудь ваш ассистент, какой-нибудь манхаттанскийпедрила? Новый творческий метод – съемка-хеппенинг! Браво! Как же я сразу недогадался, что это все с самого начала – трюки Хэллоуэя. Я даже там, на ПлощадиБарона, не догадался, когда они всей своей экипой потешались надо мной… Ну чтож, снимайте. Я буду хохотать. Вам нужно, наверное, чтобы я похохотал.Пожалуйста! Мне па все наплевать! Ха-ха-ха! Жалко, что Кристина не может длявас похохотать. Кристи, ты не можешь похохотать для джентльменов, у тебя чудныезубки, на экране это зазвучит отменно! Клево, как скажет Витася. Так, Витася? Яне забыл вашу московскую «феню»? Ну, а где наш одинокий герой? Ха-ха-ха, вотон, одинокий герой! Один, в стае красной саранчи! Ошеломляюще!

Между тем тот, кого Лучников называл «одиноким героем», былего ближайший друг, командующий крымскими «форсиз» полковник Чернок и героем вголливудском духе «одинокого героя» он отнюдь себя не чувствовал. Весь день доэтого часа он кружил над местами высадки поистине немыслимой по численности итяжести армии. Масштаб праздника «Весна», казалось, значительно превышалбратскую помощь Чехословакии.

У Чернока была отличная машина, сверхвысотный вертолет марки«дрозд», выпущенный местным авиакомплексом «Сикорский». Он сидел в стекляннойчасти машины рядом с пилотом. В любую минуту он мог повернуться в кресле кэкрану видеофона и вступить в связь с командиром любого полка. В задней частикабины два молодых офицера при помощи компьютерной системы получали иобрабатывали информацию.

Все высшее руководство «форсиз» (или почти все) было членамиСОС, и на многочисленных совещаниях все офицеры уже десятки раз обсуждалиразличные варианты операции «Воссоединения». Никто, впрочем, не рассчитывал натот вариант, который начался этой ночью и продолжал развиваться час за часом,катастрофически увеличиваясь в масштабах.

В какой-то момент у Чернока даже появились сомнения встратегической мудрости московских маршалов и в тактическом умении советскихгенералов. Компьютерная система и наблюдение с высоты показывали, какгигантские войсковые соединения вдруг совершенно неоправданно упирались друг вдруга или останавливались в странной иммобильности, а на них наваливалисьдругие, неоправданно подвижные. В нескольких пунктах Острова возниклинемыслимые по правилам современной науки скопления людей и техники. Общийзамысел операции вырисовывался для Чернока туманно. Кажется, он был, если онвообще-то был, не особенно «элегантным». Военная наука в Москве явно отстает отсоветской шахматной школы, подумал полковник и вообразил свой доклад в АкадемииГенерального Штаба, где он для общей пользы русского оружия вскроет замеченныенедостатки. Впрочем, вряд ли они будут меня слушать, зашлют куда-нибудь вглухомань механиком. Так или иначе, можно было заметить, что части вторжениястараются заключить в «котлы» расположения крымских полков, аэродромы и морскиебазы. Чернок облетел почти все важные места от Сары-Булата до Керчи, говорил повидеофону с командирами. Все были веселы, все готовились к встрече, все поднималина мачтах государственные флаги СССР. В нескольких местах к видеофону подходилиуже советские офицеры, в рангах от майора до генерал-майора. Все онизапрашивали Чернока о его местонахождении и любезно приглашали на личнуювстречу. В какой-то момент до него дошло, что офицеры эти не могут самиустановить его местонахождения, так как пе умеют обращаться с крымскойтехникой, а помочь некому, потому что… потому что… Ну, что там себя обманывать!Ясно, что они изолируют наших командиров. Странно, неужели они не понимают, чтоэто может привести к неожиданным последствиям, к братоубийственным коллизиям?

Чернок с тревогой подумал о полковнике Бонафеде, командиреракетной базы в районе Севастополя. Кажется, это был единственный высшийофицер, верный белым традициям и склонившийся к идеям СОСа только с большимиоговорками. Вряд ли решительный и агрессивный Игорь Бонафеде добровольно пойдетпод арест. На подходе к Севастополю авианосец «Киев». Великолепная цель дляракет Бонафеде!

Чернок приказал своему пилоту взять курс на Севастополь ивышел на видеосвязь с базой.

Полной неожиданностью было увидеть полковника за бутылкойвиски с советским гостем, тоже полковником. Прервав веселый разговор, обаполковника повернулись к экрану:

– Здравия желаю, товарищ бывший командующий, –сказал Бонафеде.

– У тебя уже гости, Игорь, – сказал Чернок.

– Сергеев, – вежливо представился советскийофицер. – Военная разведка.

– Очень приятно, – сказал Чернок. – Игорь,видите «Киев»?

Бонафеде рассмеялся.

– Не только вижу, но слышу, как там разговаривают. Мыкак раз, Саша, спорим с полковником Сергеевым. Я говорю ему, что накрыл быавианосец «Киев» одним залпом на дистанции 100 миль, а он не верит, мудилагрешный, в наши возможности…

– Вот тебе, Игорь! – советский полковник показалБонафеде свою правую ладонь, как бы обрубив ее ладонью левой.

– Вот тебе, Сергей! – Бонафеде. показал Сергеевуправую руку до локтя.

– Бестактный спор, – сухо сказал Чернок, отключилсвязь и сказал пилоту:

– Снижаемся к базе Бонафеде.

– Снижаемся, сэр? – переспросил летчик.

– Не век же нам летать, – раздраженно бросилЧернок. – Постепенно снижаемся! Продолжаем наблюдение.

Они ушли мористее и начали медленное снижение. Уже виден былподходящий к Севастополю гигантский авианосец. В море, на сколько хватал глаз,маячили боевые корабли и транспорты. Десятки вертолетов летели к побережью. Отпирсов к центру города ползли бронированные колонны.