Он даже думает, что любит Джуди Маршалл. Возможно,действительно любит. Знает, что не может без нее: Джуди — его дверь и его ключ.Его дверь, его ключ. Ладно, женщина, которая ему нужна, замужем за оченьхорошим человеком, Фредом Маршаллом, но он и не хочет жениться на ней. Болеетого, он даже не хочет спать с ней, ему достаточно встать рядом и посмотреть,что произойдет. А что-то обязательно произойдет, он в этом уверен. Но, когдапытается представить себе, что именно, видит направленный на него выброскрошечных красных перышек, хотя рассчитывал увидеть совсем другое.

Нетвердо держась на ногах, Джек опирается одной рукой окабину пикапа, другой берется за ручку дверцы. И гладкая стенка, и ручкаобжигают ладони, и какое-то время Джек машет руками. Наконец залезает в кабину.Сиденье тоже горячее. Он опускает стекло, с грустью замечает: запахи мира вновьстали привычными. Воздух пахнет отлично. Пахнет летом. Так куда ему ехать?«Интересный вопрос», — думает он, но, вернувшись на шоссе и проехав не большесотни футов, слева от себя видит серое, низкое здание бара «Сэнд», а потому безмалейшего колебания сворачивает на просторную автостоянку, словно заранее знал,что едет именно сюда. Кружа по стоянке в поисках тени, он объезжает здание ивидит большой клен, растущий прямо из асфальта в дальнем углу.

Ставит «додж» в тень клена и вылезает из кабины, оставив стеклоопущенным. Волны горячего воздуха поднимаются от двух автомобилей. Других настоянке нет.

Джек смотрит на часы. Одиннадцать двадцать. Он голоден, егозавтрак состоял из чашки кофе и гренка с тонким слоем мармелада, уже три часаво рту не было и маковой росинки. Джек предчувствует, что день этот выдастсяочень длинным. А почему бы не поесть в ожидании байкеров?

Дверь черного хода бара «Сэнд» приводит в коридор, гдерасположены туалеты. Из коридора Джек попадает в длинный, прямоугольный зал. Поодну его руку — сверкающая стойка бара, по другую — кабинки, разделенныедеревянными перегородками. Середину занимают два больших стола для бильярда,музыкальный автомат стоит у дальней стены между ними. В передней части, навысоте восьми или девяти футов от чистого деревянного пола, подвешен телевизорс большим экраном. Его хорошо видно от стойки. Показывают рекламный ролик, нозвук приглушен, так что непонятно, какой именно продукт рекомендуетсяприобрести зрителям. После яркого солнечного света автостоянки в баре царитприятный полумрак. Глазам Джека требуется несколько секунд, чтобыприспособиться к мягкому освещению.

Бармен, Джек сразу вычисляет, что это Лестер «Вонючий Сыр»Мун, поднимает голову, когда Джек входит в зал, но тут же возвращается ксвежему номеру «Геральд», который лежит на стойке. Когда Джек садится на парустульев правее от него, снова поднимает голову. Вонючий Сыр не так ужасен, какпредполагал Джек. На нем чистая рубашка, которая куда как белее его круглого, смелкими чертами лица и бритой головы. Выражение лица Муна, профессионализм,смешанный в равных долях с чувством обиды, классическое для человека, взявшегона себя управление семейным бизнесом, но знающего: в любом другом месте он бымог достичь гораздо большего. Интуиция подсказывает Джеку, что именнопроглядывающее в нем разочарование и стало причиной, по которой он получил отбайкеров такое прозвище. У него вид человека, который ждет, что с минуты наминуту учует неприятный запах.

— Могу я здесь что-нибудь съесть? — спрашивает Джек.

— Меню перед вами. — Бармен указывает на белую доску, гдемагнитными буквами обозначены предлагаемые посетителям блюда. Гамбургер,чизбургер, хот-дог, сосиски, колбаса, сандвичи, жареный картофель. Взмахом рукибармен как бы укоряет Джека за невнимательность, и тот, конечно же, признаетсвою вину.

— Извините, доску я и не заметил.

Бармен пожимает плечами.

— Чизбургер с жареным картофелем, пожалуйста.

— Ленч мы подаем с половины двенадцатого, о чем ясноуказано. Видите? — Еще один полунасмешливый взмах руки. — Но мама уже на кухне.Я могу передать ей ваш заказ прямо сейчас, и она займется им, как только закончитприготовления к рабочему дню.

Джек его благодарит, бармен бросает взгляд на экрантелевизора, доходит до конца стойки и исчезает за углом. Через несколько секундвозвращается, вновь смотрит на экран, спрашивает Джека, что он будет пить.

— Имбирный эль, — отвечает Джек.

Глядя на экран, Лестер Мун подставляет стакан для пива пододин из кранов, наполняет, ставит перед Джеком. Берет пульт дистанционногоуправления.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я посмотрю этотстарый фильм. — Он прибавляет звук, и до Джека доносится голос матери: «Похоже,Смоуки сегодня придет поздно. Хотелось бы, чтобы этот маленький мошенникнаучился не перебирать».

Прежде чем он успевает повернуться к экрану, Лестер Мунспрашивает, помнит ли он Лили Кевинью.

— Да, конечно.

— Когда я был маленьким, она мне всегда нравилась.

— Мне тоже.

Джек узнает фильм, «Ужасы Дедвуд Галча», по первой фразе.Комедийный вестерн 1950 года, в котором тогда знаменитый, но и теперьоставшийся в памяти благодарных зрителей Билл Таунс играет трусливогокарточного шулера, приезжающего в деревню Дедвуд-Галч, штат Аризона, где еговскорости принимают за знаменитого стрелка. Лили Кевинью, играющая прекрасную,остроумную хозяйку салуна «Лейзи 8», вокруг которого вращается социальная жизньгородка, пользуется заслуженным уважением ковбоев, лодырей, ранчеров,торговцев, слуг правопорядка и всякой шушеры, которая каждый вечер заполняет еезаведение. Она заставляет своих клиентов оставлять револьверы у двери и всалуне вести себя достойно, хотя манерами эта братия сродни опопанаксу. Поэпизоду, который сейчас на экране, фильм, просчитывает Джек, начался полчасаназад, Лили в салуне одна и сражается с залетевшей в зал пчелой.

«Пчела для Королевы Пчел», — думает Джек и улыбается.

Расправиться с пчелой Лили пытается тряпкой, газетой,палкой, шваброй, широким ремнем. Пчела остается неуловимой, жужжит и жужжит,перелетая со стойки на карточный стол, на бутылку виски, на другие бутылки, напианино, дожидается, пока охотница приблизится на расстояние верного удара, иснимается с места за секунду, как очередное оружие опускается на это место.Эпизод рассчитан на то, чтобы вызвать смех, и действительно, в шесть, может, ив семь лет Джеки смеялся до колик, глядя, как на экране его мать, которая вжизни избавилась бы от пчелы первым же ударом, никак не может добитьсяжелаемого. Помнится, он тогда поинтересовался, как киношникам удалось заставитьпчелу проделывать все эти трюки, и Лили объяснила, что пчела не настоящая, асозданная усилиями отдела спецэффектов.

— Никак не могу взять в толк, как им удается заставить пчелулететь куда надо, — говорит Лестер Мун. — Может, она дрессированная?