– Вот так, благородный Дунгорм, – с некоторым дажезадором говорила между тем кнесинка, подкидывая на ладони мешочек. –Совсем рядом с вами живёт народ, который меня рад будет принять. Ты ведьпокажешь мне, нянюшка, Объятие Горы?

– Покажу! – уверенно пообещала Хайгал.

– Я не счёл возможным расспрашивать, как вышло, чтонелюдимые горцы кланяются государю, – осторожно проговорил велиморец.Пусть никто здесь не обижается на мои слова…

Любишь меня, подумал Волкодав, люби и мою служанку.

– …но мы привыкли считать ичендаров не слишкомдружественным народом. Быть может, вы мне…

– Расскажи, нянюшка! – засмеялась кнесинка.

Историю Хайгал, кроме посланника, не знала, кажется, однаЭртан да отбитый у роннанов мальчишка. Но отчего не скрасить дорогу?

– Славный Бакуня, отец матери моей госпожи, былвеличайшим странником, – начала рассказывать нянька. – Пятьдесят летназад ему случилось проезжать отрогами наших гор, чьи священные вершины даютприют звёздам. Государь услышал голос Ургау, снежного кота, поспешил туда и нашёлмужа, схватившегося со зверем.

Волкодав видел горных котов в белых, драгоценных, искрящихсяшубах. Попадаться владыке вечных снегов в двухвершковые когти было поистиненезачем. Хозяева приисков временами ловили и пытались приручать великолепныхзверей, но коты в неволе не жили. Отказывались от воды и пищи и умирали.

– Государь не испугался, не испугался и его конь. Кнесподскакал к ним и поразил Ургау копьём, хотя тот и успел стащить его с лошади.Потом он перевязал раны охотника и свои, и никто не знал, где чья кровь накамнях. Тот охотник был След Орла, вождь ичендаров. Он назвал государя отцом,ибо тот стал для него дарителем жизни. Он взял коня государя под уздцы и самотвёл его в Объятие Горы: это наш дом, вырубленный в скалах над облаками, илюди чужих кровей не знают туда дороги. Кнес стал гостем вождя. Всё отнынепринадлежало ему: и жилище вождя, и стада коз, и любая из его женщин. Каждой изженщин хотелось понести сына от могучего гостя, столь щедро взысканного Богами.«Пусть не сердятся на меня твои жёны, родич, – сказал кнес СледуОрла. – Я не могу преступить Правды моей страны: я должен хранить себя дляневесты. Осенью моя свадьба». Тогда вождь подозвал младшую дочь и сказал ей:«Вот твой новый отец и господин до конца дней твоих». Так я забыла своё прежнееимя и стала зваться Хайгал, Разящее Копьё. Дочь кнеса играла у меня на коленях.А потом дочь его дочери. Я давно не была дома, но знаю, что мой прежний отецвсё так же ведёт наше племя. У нас в горах меньше ста лет не живут.

В голосе няньки звучала спокойная гордость. Она выполнилаволю отца и считала, что достойнее распорядиться пятью десятками лет,превратившими её из цветущей девушки в старуху, было нельзя.

– Однажды я побывал у края того, что вы называетеПрепоной, – поглядывая краем глаза на кнесинку, сказал Дунгорм. – Мойгосподин, благородный кунс Винитар, тогда только-только стал ХранителемСеверных Врат. Он решил сам объехать все окрестности на несколько дней пути, ия сопровождал его. Предшественник моего господина довольствовался сбором пошлинс купцов и редко выводил войско из крепости. Боюсь, он был не слишком усерден.Совсем не то, что твой будущий супруг, госпожа. Я давно знаю благородногокунса. Боги дали ему сердце воителя и разум учёного…

Волкодав молча слушал.

– Я сам видел, как он измерял расстояния и составлялкарты, пригодные и для полководца, и для мирного путешественника. Я был рядом сним, когда мы забрались в ущелье, загромождённое скалами цвета серого чугуна.Вскоре мы вынуждены были оставить коней. Прости, государыня, но там был такойзапах, что пришлось закрыть лица платками. Я помню, мой господин веселопосмеялся над нашим видом и пожелал проникнуть так далеко, как только это будетвозможно. Но через несколько сотен шагов у нас под ногами разверзся чудовищныйпровал, со дна которого поднимались зловонные испарения. И каково же было моёизумление, когда мой господин указал мне на висячий мостик, перекинутый черезпропасть!

– Препону создали Неспящие-В-Недрах, – судовольствием пояснила старуха. – Когда Гурцат Жестокий преследовал мойнарод, Они раскололи землю у него на пути. Из Препоны потому так и воняет, чтотрупы злодеев всё ещё гниют на дне.

– Мой отважный господин пожелал пересечь мостик ипосмотреть, что там, за пропастью. Но едва он взялся за волосяные канаты исделал шаг, как с той стороны послышался голос, сказавший: «Остановись,пришедший с плоских равнин! Здесь начинается земля ичендаров». «Кто говорит сомной? – спросил молодой кунс. – Выйди, покажись. Мы не причиним тебезла». Тот человек выступил из-за камня. Удушливый туман мешал мнеприсмотреться, но всё же я разглядел статного седовласого мужа в накидке избелого меха. В волосах у него были голубые орлиные перья…

– Мой прежний отец! – уверенно сказалаХайгал. – Никто не носит одежды Ургау, кроме вождя. Он оказал честь твоемугосподину. Вождь не станет спускаться к Препоне ради простого прохожего!

– Он так и не пустил нас на свою сторону. У нас былизамечательные стрелки, но кунс не велел им поднимать самострелов. Мой господинтогда, конечно, не знал, что его будущую супругу воспитывает дочь ичендаров. Онне стал обижать горцев, сказав, что силой тут ничего не достигнешь. С тех порон не оставляет попыток завоевать их доверие и уже добился того, что мы с нимипонемногу торгуем. Такого никогда раньше не бывало. Мы оставляем возле Препонынаши товары, а на другой день находим принесённое горцами для обмена. Осмелюсьдаже предположить, мой господин весьма близок к тому, чтобы заключить с нимисоюз. Некоторое время назад мы увидели среди оставленного ими большую корзину,в которой спал белый котёнок.

– О! – подняла палец Хайгал. – Ты прав,велиморец. Это священный подарок.

Дунгорм погладил чёрную седеющую бороду и с улыбкойпризнался:

– Это было как раз тогда, когда у моего господинагостил его будущий тесть, и они уже договаривались о свадьбе.

Волкодав пропустил мимо ушей смех, сопроводивший эти слова.Надо будет нынче же выпытать у велиморцев, где оно, это ущелье, и нет ли увхода в него какого-нибудь приметного дерева или скалы. Мало ли. Никогда неугадаешь наперёд, что пригодится в дороге.

Горы показались впереди даже раньше, чем он ожидал: тем жевечером, на закате, когда обоз выбрался к быстрой маленькой речке и люди сталиустраиваться на ночлег. Снежные пики проявились в пламенеющем небе, словно узорна клинке, опущенном в раствор для травления. Подножий, укрытых воздушнойдымкой, не было видно. Кто-то словно взял гигантскую кисть, обмакнул её в алыйогонь и нарисовал прямо в небе то ли странные неподвижные облака, то ли цепивершин, невесомо паривших высоко над землёй. Волкодав рад был бы совсем несмотреть в ту сторону, но не больно получалось. Молодые воины, не бывавшиедалеко от Галирада, показывали пальцами и восторгались, отчего-то понижаяголос. Возле их родного города тоже можно было увидеть горы, укутанные нетающимснегом. Но против здешних они казались пологими холмиками, на которыевзбираешься не вспотев.