Спустя три недели после знакомства с МемфисомАдам начал испытывать острую тоску по размеренной, предсказуемой рутине буднейчикагского офиса. В среду, к десяти часам утра, он закончил составлятьочередное ходатайство. Адам переговорил с четырьмя клерками, а затем и со старшимадминистратором окружного суда. Он дважды связывался по телефону с РичардомОлэндером, уточняя вопрос о конституционности казни в газовой камере. Счиновником апелляционного суда в Новом Орлеане он провел изнурительнуюдискуссию на тему неквалифицированных действий Бенджамина Кейеса.

Петиция, составленная по материалам отчетадоктора Суинна, ушла по факсу в Джексон, оригинал ее был направлен туда жекурьерской почтой. Администратора суда Адам озадачил просьбой рассмотретьвопрос как можно быстрее. “Поторопитесь отклонить мой протест”, – фактическисказал он, хотя и другими словами. Если Сэм и получит отсрочку, то решениебудет принимать скорее всего федеральный судья.

Каждый новый документ нес искру надежды и, чтона собственном опыте уже понял Адам, вероятность очередного разочарования.Любая бумага обречена пройти четыре инстанции: Верховный суд штата, федеральныйсуд, апелляционный суд и Верховный суд США. Бюрократическая машина почтиисключала шансы на удачу, особенно на стадии апелляций. Самые насущные аспектыдела Сэма Кэйхолла были тщательнейшим образом проанализированы ГарнеромГудмэном и Уоллесом Тайнером годы назад. Сейчас Адаму оставалось лишь собратькрохи.

Клерк апелляционного суда выразил сомнение втом, что триумвират еще раз захочет выслушать доводы защиты: ведь Адам явнонамеревается писать петицию за петицией. “Нет-нет, нас полностью удовлетвориттекст. В случае необходимости с вами свяжутся по телефону”.

Из беседы с Ричардом Олэндером Адам узналследующее: Верховный суд страны получил просьбу мистера Холла назначить ещеодно слушание, однако на данном, столь позднем, этапе оно лишено всякогосмысла. Получена и копия протеста по вопросу невменяемости осужденного, котораябудет изучаться с максимальной объективностью. Следует ли ожидать от защитыкаких-то новых ходатайств? Адам не ответил.

Позвонил Брейк Джефферсон, сотрудник аппаратасудьи Слэттери: на стол его чести легла копия петиции, направленной Верховномусуду штата Миссисипи. Откровенно говоря, мистер Слэттери настроен весьмаскептически, однако готов непредвзято рассмотреть вопрос по существу.

При мысли о том, что ему удалось заставитьодновременно проворачиваться шестеренки четырех различных механизмов, Адамиспытал некоторое удовлетворение.

В одиннадцать позвонил Моррис Хэнри,пресловутый Доктор Смерть из аппарата генерального прокурора: оказывается, тудапоступила пачка последних апелляций, или, как он предпочел выразиться, “ворохваших бумажек”, и мистер Роксбург лично поставил перед группой юристов задачуразобраться с ними. Голос Хэнри звучал в трубке едва ли не сердечно, однакосмысл сообщения был предельно ясен: “Рать за нами стоит неисчислимая, мистерХолл”.

Подготовка и оформление все новых документовактивизировались с каждым часом, на столе в кабинете росли аккуратные стопкистандартных листов. Дарлен носилась как угорелая: делала копии, приносила лентыфаксов, готовила кофе, выкладывала перед Адамом окончательные вариантыходатайств и петиций. Пройдя хорошую школу государственной службы, онанисколько не пугалась потока бумаг. Раза три Дарлен повторила, что такая работадоставляет ей куда большее удовольствие, нежели привычное делопроизводство.

– Подождите, то ли еще будет, – обещал Адам.

Даже Бейкер Кули счел необходимым оторватьсяот разработки безумно важного межбанковского соглашения, чтобы заглянуть ипоинтересоваться успехами.

Ближе к полудню позвонил Фелпс и предложилпообедать вместе. Адам вынужден был отказаться:

– Времени совсем мало. Не могу выкроить иминуты. Никаких новостей о Ли по-прежнему не поступало. По словам Фелпса, теткапропадала и раньше, но всего на несколько дней. Искренне обеспокоенный, Бутсобирался нанять частного детектива.

– К вам репортер, – сообщила Дарлен,протягивая Адаму визитную карточку.

“Анна Л. Пьяцца, корреспондент журнала“Ньюсуик”, – значилось на ней. С утра среды мадам Пьяцца оказалась уже третьимпредставителем беспокойного племени журналистов, настаивавшим на встрече.

– Передайте ей мои извинения, – решительносказал Адам.

– Я так и сделала. Но все-таки это “Ньюсуик”.Вы уверены?

– Мне плевать, кто это. Скажите, чтообращаться к мистеру Кэйхоллу тоже бессмысленно. Он не захочет ее видеть.

Когда Дарлен закрыла за собой дверь, раздалсятелефонный звонок. Гудмэн спешил известить о том, что в час дня будетразговаривать с губернатором. Скупыми фразами Адам обрисовал сложившуюся кнастоящему моменту картину.

В половине первого Дарлен поставила перед нимтарелку с сандвичем и чашку крепкого кофе. Мигом проглотив обед, Адам ненадолгозадремал. В кабинете тихо шелестел принтер.

* * *

Сидя в приемной губернатора, Гарнер Гудмэнперелистывал страницы толстенного журнала для автомобилистов. Хорошенькаясекретарша украдкой водила пилочкой по своим безупречным ногтям и отвечала наредкие звонки. К началу второго ничего не изменилось. Прошло еще тридцатьминут. Ровно в два девушка певучим голоском принесла посетителю извинения.

– Не беспокойтесь, – тепло улыбнулся ейГудмэн.

Прелесть работы pro bono заключалась в том,что конечный ее результат никак не был связан с затратами времени. Успехопределялся тем, удалось ли оказать конкретному человеку какую-либо помощь.Почасовая ставка юриста отношения к этому не имела.

Около четверти третьего в приемной словно изниоткуда возникла изящная молодая женщина в темном костюме.

– Позвольте представиться, мистер Гудмэн. МонаСтарк, руководитель аппарата. Губернатор готов вас принять.

Она распахнула перед Гарнером тяжелые двойныедвери, и он ступил на порог просторного, поражавшего своей длиной кабинета.

Дэвид Макаллистер стоял у окна. Пиджак его былснят, рукава рубашки закатаны, узел галстука ослаблен. Выглядел губернаторусталым – если не изможденным – слугой народа.

– Рад встрече, мистер Гудмэн. – Ослепительноулыбнувшись, он протянул гостю руку.

– А я так вдвойне, губернатор.

Без непременного кожаного кейса, без всякихпривычных для любого юриста аксессуаров Гудмэн походил на обычного прохожего,которому вдруг вздумалось заглянуть к старому знакомому.