— Внизу, в библиотеке. Он предупредил, что ждеткое-кого, и просил меня не выходить из комнаты.

— Кого он ждет?

— Я не знаю. Он сказал, что этот человек придет стобой, что ты его приведешь.

Когда я выглянул в коридор, на лестнице уже слышались шаги.Я узнал эту бесплотную тень, паутиной расплывшуюся по стенам, черное пальто,натянутую на глаза шляпу и револьвер, блеснувший в темноте, как коса старухиСмерти. Фумеро. Он всегда мне кого-то напоминал, вернее, что-то. Но толькосейчас я понял, что именно.

Сделав Беа знак молчать, я быстро затушил свечи. Онавцепилась в мою руку и заглянула мне в глаза. На лестнице послышались медленныешаги Фумеро. Я затащил Беа обратно в комнату и знаком показал ей, чтобы онаспряталась за дверью.

— Не выходи отсюда, чтобы ни произошло, — шепнуля.

— Не оставляй меня одну, Даниель, пожалуйста.

— Я должен предупредить Каракса.

Беа умоляюще посмотрела на меня, но я уже выскользнул вкоридор, не оставляя себе пути к отступлению. Я осторожно пробрался к главнойлестнице. Там уже не было Фумеро, и шаги его стихли. Судя по всему, он затаилсягде-то в темноте и терпеливо ждал. Я вернулся в коридор и сквозь галерею комнатдобрался до центральной части дома. Сквозь замерзшее окно просвечивали четыремутных, как стоячая вода, синеватых луча света: внизу, у главных ворот, стоялчерный автомобиль. Я узнал машину лейтенанта Паласиоса. В темноте вспыхнулогонек сигареты. Паласиос сидел за рулем. Я медленно стал спускаться вниз,ступенька за ступенькой, стараясь ступать как можно тише. На середине лестницыя замер, вглядываясь в густую темноту первого этажа.

Фумеро оставил входную дверь открытой. Порыв ветра задулоставшиеся свечи, и снежные вихри кружились под сводами потолка, засыпаяледяной пылью и заиндевелой прошлогодней листвой руины дома Алдайя. Я спустилсяеще на четыре ступеньки, опираясь рукой о стену. В темноте я с трудом различилстеклянную дверь библиотеки. Фумеро все еще не подавал признаков жизни. Яспрашивал себя, не спустился ли он в часовню или в склеп? Снежная пыль,проникавшая в дом с порывами ветра, скрадывала его следы. Я спустился вниз,внимательно вглядываясь в коридор, который вел к выходу. Ледяной вихрь больноударил в лицо. Рука затонувшего в фонтане ангела смутно виднелась во мраке. Япосмотрел в другую сторону. От лестницы до двери в библиотеку было не болеедесяти метров. Эта часть прихожей была погружена в темноту. Я понимал, чтоФумеро может находиться где-то здесь, совсем рядом, наблюдая за мной. Глубоковздохнув, я шагнул в непроглядный мрак коридора и почти вслепую преодолелрасстояние до библиотеки.

Большая овальная комната была залита тусклымбледно-призрачным светом, проникавшим из заснеженного сада. Тени от падавшегоза окнами снега проносились по голым стенам. Я скользнул взглядом в поискахФумеро, который, возможно, был уже у самой двери. В двух метрах справа от себяя заметил какой-то предмет на стене. На мгновение мне показалось, что ондвижется, но это был только отблеск лунного света на стальном лезвии. Ножом,возможно складным и обоюдоострым, к стене был пришпилен кусок бумаги иликартона. Подойдя ближе, я узнал его. Это была обгоревшая фотография, однаждыоставленная на прилавке книжного магазина странным незнакомцем. На портретесовсем юные Хулиан и Пенелопа улыбались той жизни, которой у них никогда небудет. Лезвие ножа вонзилось прямо в грудь Хулиана. Тогда я понял, что не ЛаинКубер и не Хулиан Каракс оставили это зловещее приглашение. Это сделал Фумеро.Фотография была отравленной приманкой, ловушкой. Я протянул руку, чтобывыдернуть нож из стены, но тут же ощутил на затылке холодное дуло револьвера.

— Одна картинка стоит тысячи слов, Даниель. Если бытвой папаша, хрен его возьми, не был букинистом, он бы тебя этому научил.

Я медленно повернулся. Теперь ствол револьвера смотрел мне влицо. От него исходил свежий запах пороха. Мертвенно-бледное лицо Фумерорасплылось в улыбке, больше похожей на гримасу ужаса.

— Где Каракс?

— Далеко отсюда. Он знал, что вы придете за ним. Потомуи ушел.

Фумеро смотрел на меня неподвижным взглядом.

— Я сейчас разнесу тебе башку, парень!

— Вам это вряд ли поможет. Каракса здесь нет.

— Открой рот! — приказал Фумеро.

— Зачем?

— Открой, или я тебе его открою пулей.

Я разжал губы. Фумеро засунул мне в рот дуло пистолета.Тошнота подкатила к горлу. Фумеро взвел курок.

— А теперь подумай, несчастный, есть ли хоть однапричина, чтобы я сохранил тебе твою жалкую жизнь. Что скажешь?

Я медленно кивнул.

— Говори, где Каракс!

Я пытался что-то пробормотать, но дуло мешало мне. Фумеро,не торопясь, вытащил его.

— Где он?

— Внизу, в склепе.

— Веди меня туда. Я хочу, чтобы ты был там, пока я будурассказывать этому ничтожеству, как стонала Нурия Монфорт, когда я вонзал ейнож в…

В этот момент из пустоты возник чей-то силуэт. Из-за плечаФумеро я видел, как тьма расступилась и фигура без лица с горящим неподвижнымвзглядом приблизилась к нам совершенно бесшумно, словно не касаясь пола. Фумероувидел ее отражение в моих залитых слезами зрачках. Его лицо медленноисказилось. Он обернулся и выстрелил в обступившую его со всех сторон черноту.Внезапно две бесформенных чудовищных клешни, покрытые дубленой кожей,сомкнулись на его шее. Это были руки Хулиана Каракса, изуродованные огнем.Одним движением оторвав Фумеро от меня, он плечом толкнул меня в сторону иприжал инспектора к стене. Крепко сжав револьвер, Фумеро попытался направитьего под подбородок Караксу, но, прежде чем он смог нажать на курок, Хулианперехватил его руку и несколько раз с невероятной силой ударил запястьем остену. Фумеро держал револьвер мертвой хваткой. В темноте раздался еще одинвыстрел. Пуля попала в стену, пробив дыру в деревянной панели. В лицоинспектору полетели искры и обгоревшие щепки. Комнату наполнил смрад паленогомяса.

Фумеро дернулся, пытаясь оторвать от себя железную лапуКаракса, сжимавшую его шею, и высвободить руку с пистолетом, но Хулиан неослаблял хватки. Инспектор, зарычав от ярости, повернул голову и исхитрилсявцепиться зубами в сжатый кулак Хулиана. Казалось, он обратился в дикого зверя.Я слышал, как лязгнули его челюсти, отрывая кусок обгоревшей плоти. Рот Фумеростал красным от крови. Каракс, не обращая внимания на боль, а может,неспособный ощущать ее, схватился за рукоятку ножа. Одним движением вырвав егоиз стены, он, на глазах с ужасом наблюдавшего за его движениями Фумеро,страшным ударом глубоко вонзил лезвие в правое запястье инспектора. Нож прошелсквозь кость и по самую рукоятку застрял в стене. Из уст Фумеро вырвался дикийвопль. Его рука, задергавшись в судороге, разжалась, и револьвер упал на пол.Каракс ногой отбросил его куда-то в темноту.