Дон Густаво Барсело закрыл свой книжный магазин и передалего фонды в наше пользование, сказав, что сыт по горло книготорговлей и жаждетпуститься в какую-нибудь новую авантюру. Первой и последней такой его попыткойстало создание издательского дома ради того, чтобы переиздать произведенияКаракса. Первый том, включивший три его первых романа, воссозданных по гранкам,хранившимся в кладовке дома семьи Кабестань, был продан в количестве трехсотсорока двух экземпляров, на десятки тысяч экземпляров отстав от бестселлерагода — иллюстрированного жития Эль Кордовеца.[105] Дон Густавотеперь путешествует по Европе в компании изысканных дам, и часто посылает намоткрытки с видами соборов.

Его племянница Клара вышла замуж за банкира-миллионера, ноих брак продлился меньше года. Список ее любовников длинен, хотя с каждым годомих число понемногу убывает, так же, впрочем, как и ее красота. Сейчас она живетодна в квартире на Королевской площади и почти не выходит из дома. Было время,когда я регулярно навещал ее — скорее потому, что Беа мне постоянно напоминалао ее одиночестве и несложившейся судьбе, чем по собственному желанию. С годамив ней появилась горечь, которую она всеми силами старается скрыть под маскойиронии и беззаботности. Порой мне кажется, она все еще ждет, что однажды вомраке перед ней возникнет тот очарованный ее красотой юный Даниель, который ееобожал. Присутствие в моей жизни Беа или какой бы то ни было другой женщиныотравляет ее существование. В последний раз, когда я ее видел, она ощупываласвое лицо в поисках морщин. Мне рассказывают, что иногда она встречается сосвоим бывшим учителем музыки Адрианом Нери, чья симфония так и осталасьнеоконченной, и который, как говорят, сделал карьеру жиголо среди постоянныхпосетительниц театра Лисео, где за головокружительные упражнения в постели емудали прозвище Волшебная Флейта.

Годы не пощадили память об инспекторе Фумеро. Теперь дажете, кто его ненавидел и боялся, с трудом вспоминают его. Несколько лет назад напроспекте Грасия я столкнулся с лейтенантом Паласиосом. Он оставил службу вполиции и теперь преподает физкультуру в школе в Бонанова. Паласиос рассказалмне, что в подвалах центрального полицейского управления на Виа Лаетана настене все еще висит памятная табличка, посвященная инспектору Фумеро, нонедавно там поставили автомат с прохладительными напитками, и тот ее полностьюзаслонил.

Что касается особняка Алдайя, то он, вопреки всем прогнозам,уцелел. В конце концов агентству недвижимости сеньора Агилара удалось продатьего. Он был полностью отреставрирован, а статуи ангелов превращены в мраморнуюкрошку, чтобы засыпать стоянку для автомобилей, которую разбили на том участке,где раньше был сад. Сейчас в этом здании располагается рекламное агентство,занимающееся созданием и популяризацией поэтических шедевров о шелковых носках,кондитерских полуфабрикатах и тренажерных залах для менеджеров высшего звена.Должен признаться, что однажды я пришел в этот дом и под самым неправдоподобнымпредлогом попросил разрешения осмотреть его. Бывшая библиотека, где я когда-точуть не расстался с жизнью, стала конференц-залом, украшенным плакатами срекламой дезодорантов и чудодейственных моющих средств, а помещение, где былзачат наш Хулиан, превратилось в ванную комнату генерального директора.

В тот день, вернувшись в книжную лавку после посещениятеперь бывшего особняка Алдайя, в почтовом ящике я обнаружил пакет с парижскимштампом. В пакете была книга под названием «Туманный ангел», роман незнакомогомне Бориса Лорана. Я быстро пролистал несколько страниц, ощущаяволнующе-знакомый — волшебный — аромат новой книги. Мой взгляд задержался наодной случайно выбранной фразе, в то же мгновение я понял, кто автор этогоромана, и почти не удивился, когда открыл первую страницу и прочел посвящение,написанное синим росчерком ручки, которую так обожал в детстве:

Моему другу Даниелю,

который вернул мне эту ручку и желание писать.

И Беатрис, которая вернула нам обоим жизнь.

Молодой мужчина, в волосах которого уже кое-где блеститседина, идет по улицам Барселоны. Над городом нависло серое небо, а туманноесолнце растекается по Рамбла де Санта-Моника потоками жидкой меди.

Мужчина ведет за руку десятилетнего мальчика, чьи глазенкисветятся любопытством из-за того, что пообещал ему сегодня отец, решившийотвести его на рассвете на Кладбище Забытых Книг.

— Хулиан, о том, что ты сегодня увидишь, нельзярассказывать никому. Никому.

— Даже маме? — вполголоса спрашивает мальчик.

Мужчина вздыхает, заслонившись от него своей неизменнойгрустной улыбкой, которая делает сумрачным его лицо.

— Маме можно, — отвечает он. — От нее у наснет секретов. Маме можешь рассказать все.

Спустя мгновение отца и сына подхватывает людской водоворотна Лас-Рамблас, и они навсегда исчезают из вида, сокрытые тенью ветра.