— Когда поместье разрушилось, я случайно наткнулась на уцелевшие части старого блокнота под завалами.

— Рели, — дядя прикрыл глаза. — Она всегда любила проводить время на крыше, глядя на хребет Лирнейских, — именно в той стороне лежали родовые земли Хэсау.

— Мама не писала в дневнике прямо, но…, — между строк было понятно, что единственный, кого она считает виновным в смерти отца — это его брат, Кастус Блау. И ни единого слова про Акселя.

— Она всегда обвиняла меня в смерти Юста, считала, что был другой вариант, можно было найти другой выход… но его не было. Вайю, — дядя стукнул кулаком по столу. — Тогда выхода не было… Юстиний не просто стал думать, как они, — дядя постучал кончиками пальцев по виску, — он стал тварью. — Дядя крутнул куб к себе, чтобы лучше видеть родовую печать. — Мой брат просто стал тварью, — монотонно произнес он.

— Как это возможно? — шепотом произнесла я.

— Только твари могут управлять тварями, — дядя пожал плечами. — Это фраза имеет прямое значение, — он кивнул на стеллажи справа.

— Породнившиеся, — произнесла я. — Это слово тоже имеет прямое значение?

— Это — плата за силу. Редкая, но плата, — дядя снова замолчал.

— Вы знали? Предполагали, что отец…?

— Нет, — категорично ответил дядя. — Если бы мы знали, — почти простонал он. — Хоакин тогда чудом остался жив, он не пошел в шахту со всеми, потому что его отозвал Глава, он тогда был очень расстроен, — дядя вздохнул, — кто мог знать, что приказ Главы сохранит Хоакину жизнь? Бер, Хок и Люциан нарушили приказ Главы, и пересекли Хребет, чтобы помочь Рели, а потом их закрыли на землях Хэсау на три года…

— … и мама умерла…

— И Рели через год умерла, без них, — эхом откликнулся дядя. — Софи… Софи ненадолго пережила Юстиния… слишком сильные повреждения, целители не справились. Я восстанавливался почти год, — дядя пошевелил пальцами правой руки, проверяя подвижность. — Акселя пришлось забрать из школы… он год учился дома… Все было очень плохо, Вайю, — тихо закончил дядя. — Я стал Наследником и оказался совершенно не готов к этой роли, Софи не стало, но у меня были вы и Рели… Хейли подали прошение Императору на кровную месть, которое отклонили…

— Если бы отец не пошел в шахты, ничего бы не было?

— Я много раз за эти годы задавал себе этот вопрос, Вайю. Просматривал запись из сада… разные ракурсы, разные свидетели…, — он кивнул на куб, — это не всё, — дядя помедлил, подбирая слова, — у Юстиния в саду… не было другой руки, левой руки не было, Вайю. Они отрубили её.

Я моргнула, не понимая.

— Они отрубили ему руку, Вайю, — лихорадочно продолжил дядя. — Хейли. Ты не знаешь, но нанести именно такие повреждения… такой… твари… очень сложно, практически не возможно, у них единственное уязвимое место, куда бьют, а срез был свежим. Но все встает на свои места, если это было сделано до…

— Если это просто зачистка, просто уровень, зачем…?

— Зачем лишать его возможности выполнить плетения? Юст был боевиком, трибуном… его не удержали бы, если только не лишить его возможности применять силу…

— Зачем? — эхом повторила я.

— Это и есть тот вопрос, на который я хочу получить ответ. Вайю, — дядя прислонился спиной к креслу. — Чего Хейли хотели добиться на самом деле. Если Юст не мог защищаться, единственное, что ему оставалось — это использовать Глас, и он позвал. Вайю… и видимо вложил в Призыв слишком много…

Чтобы удержать отца и лишить его возможности использовать силу — решение было оптимальным, но… кого он подпустил бы к себе так близко?

— Юстиний не успел найти решение, найти лекарство, и в этом тоже вина Хейли. Аксель не сможет быть Наследником, Вайю, — произнес дядя буднично. — Он просто не доживет.

Десять зим. Ровно столько было отмерено Юстинию с того момента, как он начал слышать тварей отчетливо. Еще три выиграла для него Рели, — он отвел глаза. — Я не знаю, чем она заплатила Светлым, но Юсту стало легче… он почти собрался… и потом родилась ты. Первая Светлая в темном роду заклинателей.

— Аксель, как отец… сходит с ума? — Произнесла я не в силах поверить в это безумие. — Это невозможно…

— Он уже слышит тварей отчетливо, — дядя кивнул. — Скоро начнутся сны. Он станет раздражительнее… десять лет, — добавил он, помолчав. — Аксель сильнее Юстиния, не больше десяти лет, — закончил он совсем тихо.

— Это просто шум, Зов, — я тряханула дядю за рукав. — Я тоже слышу шепот, отдаленный, тихий…, — шептала я лихорадочно.

— У тебя нет Гласа, Вайю, — дядя аккуратно отцепил мои пальцы по-одному. — Аксель — слышит их, как Юстиний. Я наблюдал весь последний год, чтобы убедиться.

— Дядя!

— Ошибки нет, Вайю, — дядя устало закрыл глаза. — Я бы очень хотел ошибиться в этот раз, но ошибки нет. Аксель не сможет быть Наследником, Вайю. Он просто не доживёт.

— Доживёт, — выдавила я и почувствовала, как сила отозвалась на мои слова. — Если лекарства нет, значит, его просто нужно найти, — я поднялась с пола и пошла к стеллажам. — Если отец искал и почти нашёл, если искали раньше… должно быть решение, — произнесла я упрямо. Я отказываюсь жить в мире, где Акс… становиться тварью.

Если посчитать — сроки сходятся, его повесили почти через десять лет… чуть больше… может ли быть такое, что он тоже «не удержал уровень» или просто его сумасшествие к тому времени стало совершенно очевидным. Я помнила, что он действительно стал очень нервным, у него болела голова, и он постоянно где-то пропадал, тогда, в последний год я видела его всего два раза — и второй — на виселице. Если Управление сочло, что Акс стал опасен, его вполне могли убрать, но зачем так публично?

— Юстиний говорил, что почти нащупал ответ, — ответил дядя. — Почти. Перед тем, как спустится на шестнадцатый, но я просмотрел все записи, — дядя кивнул на стеллаж, — там ничего нет.

— Я могу изучить сама? Дневники отца, хроники…, — все, что может помочь Аксу.

Дядя кивнул и, прислушиваясь к чему-то, поманил меня к себе.

— Уже полночь, слушай, — он опустился на холодный пол и прикрыл глаза.

Я подошла и присела рядом на колени, но не слышала совершенно ничего.

— Слушай, Вайю, — дядя развернул мою руку ладонью вниз и крепко прижал к полу. — Слушай не ушами, слушай тем, что внутри, закрой глаза…

Пол был почти ледяным и рука сразу застыла. Я закрыла глаза, но не слышала почти ничего, только легкую вибрацию, которую чувствовали кончики пальцев.

— Слушай… как Призыв…, — проговорил в ухо дядя.

Я попыталась расслабиться, отпустила контроль, и вдали… по краешку мыслей…. Зазвучали отдаленные барабаны и шепот… тихий многоголосый шепот… слова на староимерском вплетались странным образом…. Они пели…Они исполняли какую-то немыслимо странную форму призыва… и их было много… целый хор голосов…