его прошлого посещения её нет на такой «вечеринке», было бы откровенной глупостью.

Фигуры охранников в чёрных камуфляжах «A-Tacks» не заставили себя долго искать. Их лица скрывали серые балаклавы, а глаза закрывали жёлтые линзы баллистических очков. Модульные бронежилеты с полным боевым комплектом и бронешлемы с активными наушниками, завершали «классический образ» наёмника или оперативника тактического подразделения. На одноточечных ружейных ремнях, перекинутых через плечо, висели штурмовые винтовки «Beretta ARX-160», что было отличительной чертой для ряда местных спецподразделений, использовавших, так сказать, «своё-родное» вместо задававших тон в мире «HK-416 A5» и «MK-18 mod1».

Противоречия раздирали Льюиса на части. Нужно было принимать решение, от которого могла зависеть жизнь младенца, но по большому счёту «агнец» был обречён. Говард понимал это, однако, не мог спокойно наблюдать за этим со стороны. Возможные последствия открытого огневого контакта, не сулили ничем положительным. Здесь уже не пахло небольшой диверсией с целью: «испугать»!

Резкая боль пронизала его затылок, и Льюис сощурил глаза. В памяти пролетели короткие мгновения, наполненные чем-то большим, чем просто любовь. Её взгляд и улыбка сквозь года возвращались из самых потаённых уголков его души, где ещё жил образ, человека которого на самом деле никогда не существовало.

Говард сглотнул вязкую слюну в пересохшем от жажды горле и принял окончательное решение.

«Чёрная месса» продолжалась, и он последний раз вернул взгляд на сенсорный экран, запечатлев камерой оптоволокна лицо магистра у алтаря, скинувшего с головы капюшон.

— Твою ж, мать! — еле шевеля губами, тихо себе под нос произнёс Льюис. Лицо магистра нельзя было не узнать! Это был никто иной, как кардинал Дженнаро де Флюи.

Говард не был сильно удивлён! Годы, проведённые с отцом Бернардо научили его тому, что больше всего богохульников скрываются за «масками» показных праведников. Кардинал де Флюи был лишь «один из», но это ровным счётом ничего не значило, ведь посреди огромного тёмного пятна всегда найдётся места светлому! Противостояние «Добра» и «Зла» никогда не закончится! Оно будет продолжаться, пока существует этот безумный мир.

Кардинал заканчивал своё «воззвание» на латыни к падшим ангелам и потянулся левой рукой к ритуальному кинжалу с чуть изогнутым лезвием. Младенец продолжал реветь и барахтаться на белой пелёнке, не имея понятия, что следующие мгновения могут стать для него последними в его очень короткой жизни.

Льюис убрал оптоволокно обратно в рюкзак и, опустив бинокуляр ПНВ на глаза, забил в отверстие в стене кусочек взрывчатки «C-4». Прорубить «окно в преисподнюю» для него было далеко не новым развлечением. Временами Говарду казалось, что он застыл в этом проёме с распахнутыми настежь створками и не знает куда сделать следующий шаг.

Детонатор встал на боевой взвод, а Льюис отошёл назад на минимальную возможную дистанцию. Шансы оказаться под обвалившейся кирпичной кладкой присутствовали, но всё всегда познаётся в сравнении.

Его глаза на мгновение закрылись, а левая рука сжала в ладони «взрыв-машинку». Раздался небольшой взрыв, и одна часть кирпичной кладки полетела в зал в сторону участников «чёрной мессы», а другая осыпалась в узкий проход.

Говард получил обломками кирпичей по бронешлему и левому предплечью. Он вытащил из подсумков на правом камербанде модульного бронежилета две свето-шумовые гранаты и, выдернув из каждой чеку, мягко отпустил предохранительные скобы.

Льюис метнул их в образовавшийся пролом в стене и, включив на штурмовой винтовке коллиматорный прицел, обхватил пистолетную и тактическую рукояти.

Раздались два звонких оглушающих взрыва, сопровождавшихся ослепляющими вспышками яркого света, приведших к хаосу и крикам в зале. Говард большим пальцем правой руки установил переводчик огня в автоматический режим и, подняв бинокуляр ПНВ вверх, сунул штурмовую винтовку в пролом в стене.

Эффект неожиданности застал охранников врасплох. Автоматический огонь нашпиговал свинцом тела нескольких последователей в чёрных плащах, лежавших на каменном полу и переживавших последствия взрыва свето-шумовых гранат.

Охранники постепенно пришли в себя и, встав на правое колено открыли ответный автоматический огонь по пролому в стене из штурмовых винтовок «Beretta».

Свинцовый шквал обрушился на деформированную после взрыва кирпичную кладку, что привело к её дальнейшему разрушению. Льюис понимал, что долго в подобном укрытие он не продержится, поскольку через считанные мгновения его попросту не станет. Требовалось очередное дерзкое решение, дававшее шанс остаться в живых и выполнить миссию, задачи которой менялись с каждой новой секундой.

Говард зарядил полный магазин в штурмовую винтовку, нажал на клавишу затворной задержки и, вытащив чеку из осколочной гранаты, бросил её в пролом.

Раздался взрыв, за ним последовали крики и стоны, а также время на то, чтобы оказаться в зале.

Льюис вывалился из пролома в стене, приземлившись на битый кирпич и каменный пол правым плечом. Он без промедления открыл, насколько это было возможно прицельный одиночный огонь из штурмовой винтовки по охране, не давая им сменить опустевшие магазины или выхватить пистолеты из кобур, расположенных на камербандах.

Пули со стальными сердечниками жалили охранников в бронежилеты, конечности и прошивали баллистические бронешлемы из арамидного волокна. Последователи в чёрных плащах были по большей части тяжело ранены, разлетевшимися осколками, рикошетами от кирпичной кладки и от так называемого «дружественного огня» охраны, не считая тех, кто погиб от автоматического огня Говарда.

Секундную зависшую в зале тишину прервали стоны и обрывистые бормотания, сопровождавшиеся редкими всхлипываниями.

Льюис сменил положение тела, выпустив из рук опустевшую штурмовую винтовку «Heckler Koch», вставшую на затворную задержку, и оттолкнувшись левой ладонью от битого кирпича, оказался на ногах. Он выхватил из пластиковой кобуры на ремне пистолет «SIG-Sauer», сжав рукоять в ладонях, и внимательно осмотрелся.

Говард сделал несколько осторожных шагов, переступив несколько мёртвых тел участников «чёрной мессы», и ощутил, как чья-то рука лихорадочно схватила его за голень. Он перевёл взгляд себе под ноги, где на него смотрели угасавшие глаза мужчины в чёрном плаще с окровавленным лицом, пытавшегося не дать кишкам окончательно вывалиться из развороченного осколками брюха. Льюис с холодом в глазах смотрел на почитателя демонов тьмы, пытавшегося просить о помощи, в виде бессвязных обрывков исчезающих в пустоте слов, вызывая этим у него лишь отвращение.

Говард опустил правую руку, в которой сжимал рукоять пистолета, и, поймав на мушку локтевой сустав мужчины, произвёл выстрел. Это был не садизм, а всего лишь желание понаблюдать насколько сильна вера богохульника и чем сейчас ему могут помочь его демоны. Льюис видел, что он не хочет умирать, но выжатый спусковой крючок, освободил последователя тьмы от мук. Пуля сорокового калибра прошила голову мужчины, дав возможность богохульнику встретится с его «симпатяжкой-хозяином».

Резкая боль пронизала затылок Говарда, заставив сощурить глаза и вспомнить о том, что времени