— Да, сэр, примерно покрывает ситуацию.

— Или открывает. Счастливого Рождества, солдат. — Мужчина в пальтоотдает честь одним пальцем.

— Счастливого Рождества вам, сэр.

Мужчина в пальто подхватывает свои пакеты и уходит. Он неоглядывается. А если бы оглянулся. Слепой Уилли этого не увидел бы, его глазатеперь различают только призраки и тени.

— До чего трогательно! — бормочет Уилок. (Пых-пых-пыхвоздуха из легких Уилока прямо в его ушную раковину вызывает у Слепого Уиллиотвращение — даже омерзение, — но он не доставит удовольствие этой сволочи,отодвинувшись хотя бы на дюйм.) — Старый хрен по-настоящему всплакнул. Как ты,конечно, видел. Но вот болтать по-ветерански ты умеешь, Уилли. Этого у тебя неотнимешь. Уилли молчит.

— Ветеранский госпиталь под названием Дворец Кисок? —спрашивает Уилок. — Вроде бы местечко прямо для меня. Где ты его вычитал? В“Наемнике”?

Тень женщины, темный силуэт в меркнущем свете дня,наклоняется над открытым чемоданчиком и что-то опускает в него. Рука в перчаткеприкасается к перчатке на руке Уилли в кратком пожатии.

— Господи, благослови вас, — говорит она.

— Благодарю вас, мэм.

Тень исчезает. Но не пых-пых-пых в ухе Слепого Уилли.

— У тебя есть что-нибудь для меня, приятель? — спрашиваетУилок.

Слепой Уилли опускает руку в карман куртки. Достает конверти протягивает его. Конверт выдергивается из его пальцев со всей быстротой, накакую способен Уилок.

— Жопа! — В голосе полицейского не только злость, но истрах. — Сколько раз повторять, в руку давай, в руку!

Слепой Уилли ничего не говорит. Он думает о бейсбольнойперчатке, о том, как стер “БОББИ ГАРФИЛД” — насколько вообще возможно стеретьчернила с кожи — и на этом месте вывел имя Уилли Ширмена. Позднее, послеВьетнама, когда он начал свою новую карьеру, он стер чернила во второй раз ивывел печатными буквами одну фамилию “ГАРФИЛД”. То место на старой перчаткемодели Алвина Дарка, где производились эти перемены, выглядит истертым, почтидырявым. Если думать о перчатке, если сосредоточиться на этом истертом месте инаслоении имен на нем, он, возможно, сумеет не допустить никакой глупости. ВедьУилок именно этого хочет, и хочет гораздо сильней, чем своей засранной взятки,— чтобы Уилли допустил бы какую-нибудь глупость, выдал бы себя.

— Сколько? — спрашивает Уилок после секундного молчания.

— Три сотни, — говорит Слепой Уилли. — Триста долларов,офицер Уилок.

Ответом служит взвешивающее молчание, но Уилок отступает нашаг от Слепого Уилли, и пых-пых-пых у него в ухе слабеют. Слепой Уиллиблагодарен и за такое облегчение.

— Ну ладно, — говорит наконец Уилок. — На этот раз. Нонаступает новый год, приятель, и твой друг Джаспер, Краса Полиции, имеетучасточек среди природы штата Нью-Йорк, на котором хотел бы построить хижинку.Доперло? Ставки в покере повышаются.

Слепой Уилли ничего не говорит, но слушает теперь очень,очень внимательно. Если это все, то все будет хорошо. Однако голос Уилокауказывает, что это еще не все.

— Однако хижинка не так уж и важна, — продолжает Уилок. — Аважно то, что мне требуется компенсация получше, раз уж я нянчусь с дерьмомвроде тебя. — В его голосе начинает звучать искренний гнев. — Как ты можешьзаниматься этим каждый день, даже на РОЖДЕСТВО, не понимаю, хоть убей. Нищие —это одно, но чтобы тип вроде тебя.., ты не больше слеп, чем я.

"Ну, ты куда больше слеп, чем я”, — думает Слепой Уиллии по-прежнему молчит.

— У тебя ведь дела идут хорошо, верно? Ты должен набирать..,сколько? Тысячу в день в это время года? Две тысячи?

Он здорово недотянул, но этот просчет звучит музыкой в ушахСлепого Уилли Гарфилда. Значит, его пассивный партнер следит за ним не слишкомвнимательно и не подолгу.., во всяком случае, раньше. Но ему не нравится гнев вголосе Уилока. Гнев — как закрытая карта в покере.

— Ты не больше слеп, чем я, — повторяет Уилок. Видимо,именно это его особенно злит. — Знаешь что, приятель? Надо бы как-нибудьвечерком последить, куда ты пойдешь отсюда, а? Посмотреть, что ты станешьделать, — Он затягивает паузу. — В кого превратишься.

На миг Слепой Уилли по-настоящему перестает дышать.., потомначинает снова.

— Не стоило бы, офицер Уилок, — говорит он.

— Не стоило бы, а? А почему, Уилли? Почему? Заботишься омоем благополучии, так, что ли? Опасаешься, что я прикончу жопу, которая несетзолотые яйца? Так то, что я получаю от тебя за год, не так уж и много, еслисопоставить с благодарностью в приказе, а то и с повышением. — Он умолкает. Акогда снова начинает говорить, в его голосе появляется мечтательность, котораявнушает Уилли особую тревогу. — Обо мне напечатали бы в “Пост”. “ГЕРОЙПОЛИЦЕЙСКИЙ ИЗОБЛИЧАЕТ ПРОХИНДЕЯ НА ПЯТОЙ АВЕНЮ”.

«Черт, — думает Уилли, — черт, он вроде бы серьезно!»

— На твоей перчатке стоит “Гарфилд”, да только Гарфилд нетвоя фамилия, хоть об заклад побьюсь. Поставлю доллары против пышек.

— И проиграете.

— Это ты говоришь.., а вот у твоей перчатки вид такой, будтона ней не одну фамилию писали.

— Ее украли, когда я был мальчишкой… — Он говорит лишнее?Трудно решить. Уилок сумел поймать его врасплох, сучья лапа. Сначала звониттелефон, когда он в конторе — старина Эд из “Нинекса”, а теперь еще это. —Мальчишка, который спер ее у меня, написал на ней свою фамилию. А когда яполучил ее обратно, то опять написал свою.

— И взял ее с собой во Вьетнам?

— Да.

И это правда. Если бы Салливан увидел эту старую перчаткумодели Алвина Дарка, узнал бы он в ней перчатку своего старого приятеля Бобби?Маловероятно, но как знать? Только Салливан ее так и не увидел, во всякомслучае, пока они были в зелени, а потому это пустой вопрос. А вот полицейскийДжаспер Уилок задавал всякие вопросы, и ни один не был пустым.

— Взял с собой в эту самую долину Ачу, так? Слепой Уилли неотвечает. Уилок теперь старается загнать его в угол, но в какой бы угол Уилокего ни загонял, Уилли Гарфилд поостережется.

— Взял с собой в этот Томбой, а? Уилли ничего не говорит.

— “Пост”, — говорит Уилок, и Уилли смутно различает, чтомудак слегка разводит руки, будто заключает фотографию в рамку. — “ГЕРОЙПОЛИЦЕЙСКИЙ”. — Возможно, он просто подначивает, но откуда Уилли знать?

— В “Пост” вы угодите, а вот благодарности в приказе никакойне будет, — говорит Уилли. — Не будет и повышения. Вернее сказать, вы будетегранить мостовую, офицер Уилок, в поисках работы. И в охранные агентства вамзаходить не стоит — человека, бравшего взятки, туда не возьмут.