сидела пожилая женщина в темном атласном плаще с накинутым на голову капюшоном. Напротив хозяйки судна, на другой стороне терминала, стояло ещё одно пустое кресло, очень большое и высокое.

Гермодвери ведущие в широкий коридор, разъехались в стороны, пропуская старого табианца. Красный свет аварийных ламп, узкой полосой, выхватил из тьмы силуэт высокого гостя. Обе пары длинных и сухих, четырехпалых рук, сложенные на выступающей вперед груди, торчали из-под темно-бордовой мантии. Короткие шипастые отростки на локтях, топорщились натянутой тканью, так, что казалось, рука пришельца вполне могла бы согнуться во втором локтевом изгибе. Головная пластина табианца, окрашенная в каштановый цвет, подчеркивала впалые карие глаза, формы больших тыквенных семечек. Височные дыхательные щели, на иссиня-бледном, осунувшемся и морщинистом лице, слабо трепыхались в такт движениям массивной груди.

– Секурватор Э'а, добро пожаловать в солнечную систему, не ожидала личного визита так скоро…

– Обстоятельства не терпят отлагательств, времени остается очень мало… – приветственно кивнув, ответил табианец, усаживаясь напротив пожилой женщины.

– Судя по всему, Ау'э-снаг-тар каким-то образом смогли ретранслировать сигнал, даже несмотря на то, что комплекс был уничтожен силами Конфедерации… – блеснув огоньками оранжевых глаз, прошептала она.

– Мы недооценили нашего врага, больше этого не повторится. Меня беспокоит ситуация в Человеческой Республике… Слишком много переменных. Мы не можем позволить повторения колониальных войн или очередной мировой войны, только не сейчас… – напряженно проговорил табианец, положив нижние руки на подлокотники кресла.

– Человечество всегда отличалось неоднородностью, Секурватор. Вам, как никому другому известно об этом…

Взмахом левой верхней рукой, табианец оборвал собеседницу на полуслове.

– Исключительной неоднородностью! Исключительной… – табианец нервно тарабанил длинными пальцами по подлокотникам: – я рассказывал вам, о том, как я впервые посетил землю?

– Слышала только, что это было в середине двадцатого века…

– По вашему летоисчислению шел 1969-й год. Визит был отягощён неприятным инцидентом. К тому же, ваш мир тогда стоял на пороге термоядерной войны. Я и не представлял, с какими сложностями нам придется столкнуться… Ваш вид, пожалуй, только за исключением ксаргов, самый агрессивный из всех цивилизаций пятого порядка в Империуме.

– Такова человеческая природа, Секурватор. Поэтому мы сохраняли наш контакт в тайне, настолько долго, насколько это было возможно.

– Если бы не пограничный конфликт с ксаргами, официального контакта не было бы до сих пор… – бросил табианец, внимательно рассматривая скрытое капюшоном лицо собеседницы.

– Как гласит старая человеческая поговорка: «сколько людей, столько и мнений», к сожалению, это действительно так. Люди есть люди…

– Мы уже обсуждали этот вопрос, но в нынешних условиях, порядок в конфедерации вам придется наводить с оглядкой на грядущую войну.

– Канцлер не пойдет на непопулярные шаги, он слишком слаб, даже в его кабинете нет общего подхода к разрешению внутренних противоречий…

– Значит, Канцлеру пора в отставку, – отрезал табианец.

– Многие нам этого не простят…

– У нас нет другого выбора.

– Тяжело признавать, но вы безусловно правы, Секурватор. Как быть с ксаргами? В третьем секторе начинается война, сегодня утром они ударили своими межсистемными ракетами по периферийным системам. Большую часть мы перехватили, но инсектоиды всё же уничтожили несколько наших объектов. Альтернатив по Ксаргосу нет?

– Священный Империум потерял Конгломерат, если вы не предпримите решительных действий сейчас, распадающиеся Конфедерация будет объята хаосом гражданского конфликта, когда Ау'э-снаг-тар вернутся в галактику.

Хозяйка корабля тяжело выдохнув, промолчала, не сводя глаз с табианца.

– Нужно признаться самим себе, что специфика вашего вида, весьма ограничивает возможности эффективной реализации институтов правового государства… Без решительных мер, если бы у нас в запасе было еще полвека, я не начинал бы этот разговор, но боюсь теперь у нас нет даже недели.

– Какова воля Предиктора, Э’а?

– Основной удар врага придется на сектора и системы Империума, у нас не будет свободных сил и пространства маневра, чтобы решить проблему конгломерата…

– Я понимаю, – женщина откинулась на спинку кресла.

– Статус десятой поправки необходимо пересмотреть…

– Это одна из моих приоритетных задач. Уверяю вас, Секурватор Э’а, мы делаем всё возможное. Даже несмотря на то, наш парламент продлил действие моратория до 2214 года, мы очень близки.

– Мы были слепы. Мы ошибались, не придавали значения угрозе. А теперь, галактика стоит на пороге самого масштабного конфликта за всю свою историю… От нас с вами, зависит будущее не только табианцев и людей, но и всех других цивилизаций галактического совета, – раздосадовано проговорил табианец.

– Я начну подготовку экстренных мер, Секурватор… – кивнула женщина.

– Сперва вы удостоитесь личной аудиенции моего господина. Мы вылетаем на Хнарр, немедленно… Я прилетел, чтобы забрать вас.

– Как вам будет угодно… – прошептал сухой старческий голос.

Собеседники встретились глазами. В больших овальных глазах древнего табианца, холодным блеском отражались маленькие желтые угольки.

***

2195 г. 10 ноября 16:15 МСК

Конфедеративная Республика,

планетарная система Астрон 931, планета Скания,

1033 световых года от Земли

С трудом протиснувшись под рухнувшей монолитной балкой, Эндрю оказался в длинном пустом коридоре, заваленном обломками. Луч нашлемного фонаря, рассеивая завесу спертого пыльного воздуха, скользил по глубоким трещинам темно-зеленых стен. Под ногами, раскалываясь под весом человека, звенели осколки разбитых световых панелей.

Контрактник, потерявший счет времени в тщетных поисках любимой, устало перебирая ногами, брел по нескончаемому коридору, рассеяно озираясь по сторонам. Запнувшись о иссеченный пулями корпус синтета старейших, парень чуть не упал, едва устояв на ватных ногах. Пустой желудок давал о себе знать ноющей тупой болью. Привкус желчи на губах вызывал рвотные порывы. Вконец обессилев, спецназовец, выронив плазмомет, съехал по стене, не дойдя пары метров до очередного перекрестка. Звенящая тишина заполняла сознание противным треском грубых помех. Пульсирующая в висках кровь сводила с ума. Тяжелые веки опускались всё ниже. Парень, потеряв сознание от истощения, уронил голову на плечо, отдаваясь скользким пальцам нахлынувшей темноты.

Прошло несколько минут, прежде чем Эндрю, не без труда, сфокусировал взгляд на кучерявом пареньке, обхватившем острые колени руками. Карл сидел прямо напротив. Смышлёные темно-зеленые глаза, сверлили переносицу контрактника. Вздернув залитый веснушками, маленький нос, молодой человек ухмыльнулся. Тонкие детские брови, невыразительного бледного лица, задорно взметнулись вверх, отвечая на немой вопрос измотанного товарища.

– Надо идти дальше, Эндрю… – бросил паренек.

– К..Карл? – пересохшими губами прошептал контрактник.

– Как видишь.

– Карл. Ты же? Карл… Как?! – оторопев от неожиданной встречи, прохрипел спецназовец.

Грустная улыбка скользнула по тонким губам парнишки.

– Она любит тебя. По-настоящему. Сильно. Очень сильно. Ты должен продолжать идти, – поправив замызганную рабочую робу-комбинезон, технарь тряхнул растрёпанной шевелюрой.

– Я… я больше не могу… не могу…

– Можешь, ты сильный. Ты даже сам не представляешь, какой ты сильный.

– Я так устал… Так устал, Карл…

Кучерявый паренек, поднявшись,