«…нажмите ноль, если вам нужна помощь оператора».

Господи, я едва избежал шанса прослушать эту записанную наплёнку муть второй раз. Нажал на кнопку «0», в трубке зазвучала музыка (мелодияотдалённо напоминала «Пребудь со мной»[164]), после чего профессионально успокаивающийголос спросил, чем его обладатель может мне помочь. Я едва подавил оченьсильное желание прокричать: «Моя рука! Её так и не похоронили должным образом!»— и бросить трубку. Вместо этого, зажав плечом трубку возле уха и потирая лобнад правой бровью, спросил, ушёл ли уже Джером Уайрман или нет.

— Позвольте спросить, кого из усопших он представляет?

Жуткий образ возник перед моим мысленным взором: безмолвныйзал суда для покойников и Уайрман, говорящий: «Ваша честь, я протестую».

— Элизабет Истлейк, — ответил я.

— Да, конечно. — Голос потеплел, стал более человечным. — Они его молодой друг только что отбыли… кажется, они собирались занятьсянекрологом мисс Истлейк. Возможно, у меня для вас есть сообщение. Подождёте?

Я ждал. В трубке вновь звучала мелодия «Пребудь со мной».Похоронных дел мастер вернулся.

— Мистер Уайрман спрашивает, сможете ли вы встретиться с ними… э… мистером Кэндури, около вашего дома на Дьюма-Ки в два часа пополудни. Взаписке указано: «Если приедете раньше, пожалуйста, подождите снаружи». Вы всёпоняли?

— Да. Вы не знаете, когда он вернётся?

— Нет, об этом он ничего не сказал.

Я поблагодарил его и положил трубку. Уайрман редко брал ссобой мобильник, да и номера я не знал, но у Джека телефон всегда был при себе.Я нашёл в бумажнике его номер, набрал. Вместо гудка механический голос сообщилмне, что абонент временно недоступен. Это означало, что Джек или не зарядилаккумулятор, или не оплатил счёт. И оба варианта были равновероятными.

«Джек сильно испугался, но и ты готовься к шоку». «Я хочубыть с тобой, когда ты заглянешь в эту корзинку». Но я уже представлял себе,что будет в корзинке, и сомневался, что Уайрмана очень уж удивило еёсодержимое. Едва ли.

Миннесотская мафия молча восседала за длинным столом в залересторана, и даже до того, как Пэм встала, я понял, что в моё отсутствие они нетолько говорили обо мне. Они провели совещание.

— Мы возвращаемся обратно, — объявила Пэм. — Во всякомслучае, большинство из нас. Слоботники собираются заглянуть в «Диснейуолд», разуж они здесь, Джеймисоны отправляются в Майами…

— И мы собираемся поехать с ними, папуля, — подала голосМелинда. Она держала Рика за руку. — Оттуда мы вылетим в Орли, и билеты стоятдешевле, чем на тот рейс, который ты нам забронировал.

— Думаю, мы можем позволить себе такие расходы, — ответил я,пытаясь улыбнуться. Я ощущал странную смесь облегчения, разочарования и страха.Одновременно почувствовал, как обручи, стягивающие голову, разжались и началипадать вниз. Мигрень как рукой сняло. Возможно, благодарить следовало зомиг, нообычно препарат этот так быстро не действовал, даже если запивать его напиткомс большим количество кофеина.

— Ваш друг Уайрман связывался с вами этим утром? —пророкотал Кеймен.

— Да, он оставил сообщение на автоответчике.

— И как он?

Что ж, это была длинная история.

— Справляется, занимается похоронами… и Джек ему помогает…но он потрясён.

— Поезжай и тоже помоги ему, — сказал Том Райли. — Это твояработа на сегодня.

— Да, конечно, — поддержал его Боузи. — Ты тоже скорбишь,Эдгар. И тебе нет необходимости и дальше оставаться в роли хозяина,принимающего гостей.

— Я позвонила в аэропорт. — Пэм говорила так, словно язапротестовал, чего не было и в помине. — «Гольфстрим» к вылету готов. Иконсьерж уже помогает нам с отъездом. Как бы то ни было, утро в нашем распоряжении.Вопрос в том, чем нам заняться?

В результате мы провели утро в полном соответствии снамеченным мною планом: посетили художественный музей Джона и Мэбл Ринглинг.

И я был в берете.

А потом я стоял в зале вылета «Долфин эвиэшн» и прощался сосвоими друзьями, целовался, обнимался, жал руки. Мелинда, Рик и Джеймисоны насуже покинули.

Кэти Грин, королева лечебной физкультуры, поцеловала меня сприсущей ей энергичностью.

— Заботься о себе, Эдгар. Я люблю твои картины, но гораздобольше горжусь тем, как ты двигаешься. Потрясающий прогресс. Хотела бы япоказать тебя моей последней группе нытиков.

— Очень уж ты строгая, Кэти.

— Совсем и не строгая. — Она вытерла глаза. — По правде говоря,внутри я мягкая — настоящая размазня.

Потом надо мной навис Кеймен.

— Если вам понадобится помощь, незамедлительно связывайтесьсо мной.

— Будет исполнено. Тотчас же напишу по известному мнеэлектронному адресу.

Кеймен улыбнулся. Приятно, знаете ли, видеть улыбку Бога.

— Я не думаю, что вы уже пришли в норму, Эдгар. Могу тольконадеяться, что всё у вас будет хорошо. Никто не заслуживает этого больше, чемвы.

Я его обнял. Одной рукой. И он меня — двумя.

К самолёту я шёл рядом с Пэм. Мы постояли у трапа, покадругие поднимались в салон. Она взялась за мою руку, внимательно посмотрела мнев глаза.

— Я собираюсь поцеловать тебя в щёку, Эдгар. Илли смотрит, ия не хочу, чтобы она неправильно всё истолковала.

Поцеловала, потом добавила:

— Я тревожусь о тебе. Взгляд у тебя какой-то затравленный.

— Элизабет…

Она покачала головой.

— Он был таким и вчера вечером, до того, как она появилась вгалерее. Даже когда тебя всё радовало. Этот взгляд… Не знаю… В прошлом я виделаего лишь однажды, в девяносто втором, когда казалось, что ты не сможешьпогасить кредит и потеряешь свою компанию.

Двигатели выли, горячий ветертрепал её волосы, превращаяаккуратно уложенные локоны во что-то более молодое и естественное.