Я спросил:

– Какие у вас планы относительно Меган?

– Меган? – Он выглядел весьма озадаченным. –Ну, она будет жить дома. Я хочу сказать – естественно, это же ее дом.

Моя бабушка, очень меня любившая, частенько напевала подгитару старомодные песенки. Одна из них, как я помнил, заканчивалась так:

Девица моя, не забудь меня,

Без дома и доли я,

Нет места мне и в краю родном,

Живу лишь в сердце твоем.

Я пошел домой, напевая эту песню.

Эмили Бэртон пришла сразу после того, как стол прибралипосле чая. Она хотела поговорить о саде. Мы гуляли в саду с полчаса. Затемвернулись в дом.

Войдя, она спросила, понизив голос:

– Я надеюсь, что это дитя… что она не слишком потрясенавсем этим?

– Смертью ее матери, вы хотите сказать?

– Да, конечно. Но я скорее имела в виду то… тонехорошее, что произошло прежде.

Я был озадачен. Мне хотелось понять чувства мисс Бэртон.

– Что вы думаете обо всем этом? Что это – правда?

– О, нет, нет, безусловно, нет. Я совершенно уверена,что миссис Симмингтон никогда… что она не могла… – Маленькая Эмили Бэртонпорозовела и сконфузилась. – Совершеннейшая неправда – хотя, конечно, этоможет быть карой.

– Карой? – изумленно переспросил я.

Эмили Бэртон была такая розовая, так похожа на дрезденскуюпастушку…

– Я не могу избавиться от чувства, что все эти страшныеписьма, все горе и страдание, которые они приносят, могут быть посланы сопределенной целью.

– Конечно, их посылают с определенной целью, –мрачно сказал я.

– Нет-нет, мистер Бартон, вы меня неправильно поняли. Яговорю не о том заблуждающемся создании, которое их пишет, – это, должнобыть, кто-то ужасно одинокий. Я имею в виду, что это допущено Провидением!Чтобы пробудить в нас ощущение нашего несовершенства.

– Наверное, – сказал я, – Всемогущий мог бывыбрать более привлекательное орудие.

Мисс Эмили прошептала, что пути Господни неисповедимы.

– Нет, – сказал я. – Слишком уж сильна в нассклонность приписывать Господу то зло, которое человек творит по своей воле. Ямогу еще допустить, что это дьявол. Богу нет необходимости наказывать нас, миссБэртон. Мы так часто наказываем себя сами.

– Я не в состоянии понять: почему люди хотят совершатьподобные поступки?

Я пожал плечами:

– Уродливый склад ума.

– Это кажется весьма печальным.

– Это не кажется мне печальным. Это кажется мнеистинным проклятьем. И я не намерен извиняться за это слово. Я хотел сказатьименно это.

Краска отлила от щек мисс Бэртон. Они побелели.

– Но почему, мистер Бартон, почему? Что за удовольствиеможет кто бы то ни было получить от такого?

– Ни вам, ни мне тут ничего не понять, и слава богу.

Эмили Бэртон понизила голос:

– Ничего подобного здесь никогда прежде не случалось –никогда на моей памяти. Здесь всегда было такое счастливое маленькое селение.Что бы сказала моя дорогая матушка? Да, следует быть благодарной богу, что онаизбежала всего этого.

Я подумал, что, судя по тому, что я слышал, старая миссисБэртон была достаточно крепкой и вполне способной наслаждаться подобнойсенсацией.

Эмили продолжала:

– Все это глубоко огорчает меня.

– А вы не… э-э… вы сами не получали писем?

Она густо покраснела.

– О нет… о нет, конечно. О! Это было бы ужасно!

Я поспешно извинился, но все же она ушла очень расстроенной.

Я проводил ее и вернулся в дом. Джоанна стояла в столовой,возле камина, который только что разожгли, поскольку вечера были все ещехолодноваты. Она держала в руках вскрытое письмо.

Когда я вошел, сестра быстро обернулась.

– Джерри! Я нашла это в почтовом ящике – его кто-топринес, не почтальон. Оно начинается так: «Ты, раскрашенная проститутка…»

– И что там еще говорится?

Джоанна состроила гримасу.

– Все те же старые мерзости.

Она бросила письмо в огонь. Быстро, хотя это могло повредитьмоей спине, я выхватил бумагу из камина, прежде чем она успела загореться.

– Не надо, – сказал я. – Нам оно пригодится.

– Пригодится?

– Для полиции.

…Лейтенант Нэш прочел письмо от начала до конца. Затемподнял глаза и спросил:

– Оно выглядит так же, как предыдущее?

– Думаю, да… насколько я помню.

– Те же различия между надписью на конверте исобственно текстом?

– Да, – сказал я. – Адрес был отпечатан намашинке. А само письмо составлено из типографских слов, наклеенных на листбумаги.

Нэш кивнул и сунул письмо в карман. Затем сказал:

– Я надеюсь, мистер Бартон, вы не откажетесь пойти сомной в полицейский участок? Мы могли бы устроить небольшое совещание, а врезультате сэкономить довольно много времени.

– Конечно, – сказал я. – Вы хотите, чтобы япошел прямо сейчас?

– Если не возражаете.

Полицейский автомобиль стоял у дверей. Мы поехали на нем.

Я спросил:

– Вы полагаете, вам удастся отыскать автора?

Нэш кивнул со спокойной уверенностью:

– О да, мы найдем автора. Это вопрос времени и техники.Такие дела расследуются медленно, но почти наверняка. Весь смысл в том, чтобысузить круг подозреваемых.

– Отсекая их одного за другим?

– Да. Шаблонное занятие.

– И наблюдение за почтовыми ящиками, да? И проверкапишущих машинок и отпечатков пальцев, и все такое?

Он улыбнулся.

– Все так, как вы говорите.

В полицейском участке я обнаружил Симмингтона и Гриффитса.Меня представили высокому человеку с худым лицом, в штатском костюме –инспектору Грэйвсу.

– Инспектор Грэйвс, – объяснил Нэш, – прибылиз Лондона к нам на помощь. Он специалист по делам с анонимными письмами.