Инспектор печально улыбнулся. Я пришел к выводу, что жизнь,посвященная поиску авторов анонимных писем, должна быть своеобразной и унылой.Тем не менее инспектор Грэйвс проявлял признаки меланхолического энтузиазма.

– Они все похожи, эти дела, – сказал он низким,мрачным голосом, похожим на ворчание грустной ищейки. – Вы бы не поверили.И слова этих писем, и то, о чем в них говорится.

– У нас был подобный случай около двух летназад, – сказал Нэш. – Инспектор Грэйвс нам тогда очень помог.

Я заметил, что на столе перед Грэйвсом лежат несколькописем. Похоже, он исследовал их.

– Трудность в том, – сказал Нэш, – чтобыраздобыть эти письма. Люди или сжигают их, или не признаются в том, чтополучали нечто в этом роде. Видите ли, они боятся связываться с полицией. Людиздесь очень отсталые.

– Однако мы собрали вполне достаточно, – сказалГрэйвс.

Нэш достал из кармана то письмо, которое отдал ему я, ибросил его на стол перед Грэйвсом.

Письмо было внимательно осмотрено и присоединено костальным. Действие сопровождалось замечанием:

– Очень хорошо… в самом деле, очень хорошо…

Я вряд ли выбрал бы такие слова для определения подобногопослания, но у специалиста, я полагаю, особый взгляд на вещи. И я был рад, чтоэти многословные непристойные ругательства и оскорбления хоть кому-то могутдоставить удовольствие.

– Я думаю, этого достаточно для работы, – сказалинспектор Грэйвс, – но я хотел бы попросить вас, господа, если вы получитееще письма, принести их сюда сразу же. И если вы услышите, что кто-либо получилтакое письмо (в особенности вы, доктор, вы можете это узнать у пациентов),прошу вас приложить все усилия, чтобы убедить человека прийти к нам. Яимею, – он проворно перебрал вещественные доказательства, – одно кмистеру Симмингтону, полученное около двух месяцев назад, одно адресованноемиссис Мьюг, жене мясника, одно к мисс Гинч, одно – Дженнифер Кларк, официанткеиз «Трех корон», еще одно – полученное миссис Симмингтон, и теперь вот – письмомисс Бартон. Ах да, еще одно – директору банка.

– Весьма представительная коллекция, – заметил я.

– И ни одного не похожего на какой-либо из предыдущихслучаев в моей практике! Вот это, например, невероятно похоже на письмо,написанное той модисткой. Вот это – точная копия тех писем, что вдруг началиприходить в Нортумберленде, их писала школьница. Я должен вам сказать, господа,мне нравится иной раз обнаруживать что-то новенькое вместо одних и тех жезнакомых мотивов.

– Нет ничего нового под луной, – пробормотал я.

– Совершенно верно, сэр. Вы бы это знали особеннохорошо, занимайся вы нашим делом.

Нэш вздохнул и сказал:

– Да, действительно.

Симмингтон спросил:

– У вас уже есть определенное мнение об авторе?

Грэйвс откашлялся и прочел небольшую лекцию:

– Во всех письмах есть нечто общее. Я сообщу вам,господа, на какие соображения они наводят. Текст писем составлен из слов,вырезанных из частной переписки, опубликованной в книге. Это старая книга,изданная, как я предполагаю, около 1830 года. Совершенно очевидно, что автортаким образом стремился избежать риска быть узнанным, что неизбежно, когдаписьмо пишется от руки, – всем нынче известно, что это очень легко… такназываемый измененный почерк не может обмануть, если есть образец длясравнения. На письмах и конвертах нет четких отпечатков пальцев. Нужно сказать,что письма побывали во многих руках – у почтовых работников, у тех, кто получалэти конверты, – и случайных отпечатков на них довольно много, но все онинечеткие, смазанные… и это говорит о том, что человек, отправлявший письма, надевалперчатки.

Адреса на конвертах отпечатаны на машинке «Виндзор-7»,неновой, буквы «а» и «т» отпечатываются плохо. Большинство писем отправленыместной почтой, а некоторые просто брошены самим автором в почтовые ящики. Этотакже доказывает, что мы имеем дело с местным жителем. Письма написаныженщиной, и я уверен, что это женщина средних лет или даже старше, и, возможно,хотя и необязательно, – незамужняя.

Мы хранили почтительное молчание минуту или две. Потом ясказал:

– Пишущая машинка – ваша главная ставка, не так ли? Еенетрудно, должно быть, найти в таком маленьком поселке, как этот.

Инспектор Грэйвс печально покачал головой и сказал:

– Вы ошибаетесь, сэр.

– Машинку, – сказал лейтенант Нэш, – кнесчастью, мы нашли слишком легко. Это старая машинка из конторы мистераСиммингтона, которую он передал Женскому институту; и я могу сказать, что онаболее чем доступна любому. А местные дамы очень часто бывают в институте.

– Но разве вы не можете сказать что-то болееопределенное по… э-э… стилю, манере работы, кажется, это так называется?

Снова Грэйвс кивнул.

– Да, такое возможно – но адреса отпечатаны кем-то, ктопользовался для работы только одним пальцем.

– Следовательно, это кто-то, не умеющий печатать?

– Нет, я бы так не сказал. Скорее некто, кто умеет печатать,но не хочет, чтобы мы об этом знали.

– Кем бы она ни была, она достаточно хитра, –медленно произнес я.

– Да, сэр, да, – подтвердил Грэйвс. – Оназнает все профессиональные штучки.

– Никогда бы не подумал, что у какой-то из этихбуколических дам в здешних краях могли оказаться мозги, – сказал я.

Грэйвс кашлянул.

– Похоже, я высказался недостаточно ясно. Эти письманаписаны образованной женщиной.

– Что?! Она – леди?!

Это выскочило у меня непроизвольно. Я не произносил слова«леди» уже много лет. Но сейчас оно само собой сорвалось с моих губ,откликнувшись эхом давних дней, и в глубине сознания чуть слышно прозвучалголос бабушки, высокомерно говорящей: «Уж конечно, она не леди, дорогой мой».

Нэш мгновенно понял меня. Для него слово «леди» до сих пор значиломногое.

– Не обязательно леди, – сказал он. – Но,безусловно, и не сельская работница. Они здесь в общем-то малограмотны, немогут толком написать что-либо, и, уж безусловно, неспособны к связномувыражению мыслей.

Я промолчал, поскольку был потрясен. Городок такойкрохотный. Бессознательно я представлял автора писем кем-то вроде миссис Клит,местной колдуньи и знахарки, – человеком злобным, хитрым и полоумным.

Симмингтон выразил мою мысль в словах. Он резко сказал: