что я совершила единственный разумный поступок в данной ситуации: отправилась домой к Андрею Степанову. Но не сразу.

Сначала я закрыла пункт «пузо», открыв шифоньер. Толстовка благополучно высохла, и карман, в котором что-то искал Степанов, был передо мной. В своём-чужом кармане он, естественно, ничего не нашёл. А в своём-своём посмотреть, естественно, не мог. Зато я могу.

Я выудила на свет искорёженную от стирки бумажку. Надписи поплыли, но не настолько, чтобы стать нечитабельными. Кроме того, на кромке бланка сохранился фирменный логотип: ветеринарная клиника «Аконит».

«У тебя щеночек есть?!» – вспомнила я радость и беспокойство, мелькнувшие в глазах Степанова. У Степанова совершенно точно щеночка быть не могло. Его отец в миллион раз суровее моего. «Никаких животных в доме!» – это диагноз.

И всё же…

Я поцеловала Чумичку в ухо и пошла совмещать личную жизнь с профессиональным интересом.

– Андрея нет, у него сегодня шахматы, – любезно, но, на мой взгляд, недостаточно тепло объяснил «Никаких животных в доме». – Вы договаривались?

– Э-э… нет. Мне просто… захотелось его увидеть… совершенно внезапно.

Папаша Степанова смотрел на меня с опаской. М-да, это он ещё не подозревает, что скоро нам придётся общаться намного чаще.

– Может, стоило предварительно позвонить?

Он приподнял бровь, совсем как Степанов, и за это я его простила. Люди зачастую так скованы условностями, что не в силах раскрасить свои серые будни мало-мальски спонтанным поступком.

– А почему вы не хотите взять щенка? – Я внимательно разглядывала глубокие складки на широком лбу. – Маленькая собачка или кошечка… занимают совсем немного места. Знаете, папа тоже сначала не хотел, но потом, когда в семью пришла Чума…

Отец Степанова издал нечленораздельное мычание и расстегнул ворот рубашки.

– Ты кто? – невежливо перебил он.

– Посол доброй воли? – предложила я. – Но, вообще-то, я представляю детективное агентство «ЛаЖа». Значит, не хотите щеночка?

Он почесал подбородок. Я его понимала и в принципе жалела. Если бы у меня был сын, которого атакуют девчонки со щенками, я бы тоже начала сомневаться в его будущем.

– Нет, – ответил Степанов-папа, – исключено.

– Никаких животных в доме! – сказали мы хором и уставились друг на друга.

Я же говорила, что знаю о нём достаточно. А вот о его сыне, видимо, не всё.

– Мне пора, – сказала я.

– Угу, – буркнул он. – Иди.

Он мог бы быть приветливее, этот отец моего почти друга. Но… ничего, со временем пообвыкнет.

– До встречи! – улыбнулась я и помахала ему рукой.

Он не помахал мне в ответ. Что ж, в будущем нам придётся поработать над отношениями – ведь я собираюсь часто бывать в его доме. Друзей своего ребёнка надо привечать. Потому что, если кроить от порога такой мольберт, то подростки будут собираться где угодно, но только не в соседней комнате – под условным контролем. Запомните это на будущее, когда соберётесь заводить детей.

И да, такое дело, что лучше бы разрешить им щеночка.

Глава 12. Вот и поговорили

Я заняла обзорный пункт на детской горке и осмотрелась. Я не очень представляла, где искать Андрея. Звонить ему я, само собой, не собиралась. Чумовой метод предполагает прямое воздействие. Я хотела увидеть лицо Степанова, когда он увидит лицо меня… То есть мне важно было оценить, насколько искренна его радость при появлении лучшего друга. Пока что мы работали над этой темой в тестовом режиме, но однажды придёт день, когда нам придётся друг другу довериться. Ведь так поступают лучшие друзья. А я не хотела доверять кому попало. Тем более что…

На шахматы Степанов сроду не ходил. Папе он эту тему прогоняет, очевидно, не в первый раз. И зачем воспитанному мальчику из приличной семьи, мальчику – капитану интеллектуальной сборной, кумиру двора, школы и вселенной… обманывать отца?!

По времени шахматный кружок как раз должен был закончиться. Это я знаю, потому что раньше один мой знакомый предатель Толик, бывало, присылал мне в личку смешной какой-нибудь мемасик с занятия.

Я забралась повыше – на башенку деревянного городка, и заняла себя медленным вращением по кругу. Если выбрать правильную точку обзора, можно увидеть много неожиданных вещей. Например, Андрея Степанова, вылезающего из-под забора парка развлечений. На зиму парк был закрыт, и, каким образом там развлекался Степанов, мне ещё предстояло узнать.

Не знаю, что испытал Степанов, увидев меня на башенке, но я совершенно точно очень-преочень искренне обрадовалась. Я начала уже замерзать на ветру, так что появление моего почти друга было как нельзя кстати.

– СТЕПАНОВ! – возликовала я. – СЮДА!

Он пригнулся, втянул голову в плечи и… не бросился меня встречать. А развернулся и затрусил по тротуару обратно к парку.

– По-до-жди-и! – Я скатилась с горки и на хромающей от удара ноге кинулась догонять Степанова.

Я успела как раз тогда, когда он припал к земле и юркнул под забор. Степанов, чтобы вы понимали, выше Лапшичкина, но значительно тощее. Так что ему не составило труда уйти от погони. Но не целиком.

– Стой! – Я схватила его за ногу. – Вы не можете так со мной поступать. Что за мания лазить под заборы?! Я же не…

Я взмахнула руками от недостатка слов, и степановская нога исчезла из видимости. Я не выдержала и зарычала. Из-под забора высунулась голова Степанова.

– Тсс! – велела голова. – Ты очень громко кричишь, Жанна.

– Закричишь тут, – огрызнулась я. – Чего вы всё время драпаете, как дети кукурузы?!

– Вы? – заинтересовался Андрей. – Ты ещё кого-то ловишь?

Он помог мне выбраться из норы со стороны парка и поправил шапку. Я отряхнула ладони, протянула правую Степанову и представилась официально:

– Детективное агентство «ЛаЖа». Моя фамилия Ладыжанская.

– Это я знаю.

Андрей смотрел на меня с недоумением, совсем как его отец.

– Знаешь? – удивилась я. – Тебе Толик рассказал, что я агентство открыла, или Полина-топ?

При упоминании Токаревой Андрей моргнул и оглянулся, словно ожидал её увидеть.

– Я… фамилию твою знаю, – сказал Степанов. – А про лажу какую-то впервые слышу.

По-моему, моя профессия его не впечатлила. Что ж, не будем отчаиваться, им с отцом придётся многое переосмыслить.

– Кстати, про Полину. – Я на всякий случай взяла Степанова за рукав куртки, чтобы не вздумал убежать. – Она первая заявила, что будет тебя защищать от бессмысленных подозрений. Но вопросик-то остался!

– Какой? – прищурился Степанов.

Он нервничал, этот мой будущий друг. Кусал губу, сводил брови.

– Кто, интересно знать, первый тебя обвинил? Кто