Нервная дрожь пробежала по телу Кэти от этого нежного излого поцелуя. Затем он обвил руками ее талию, притянул к себе и повел Кэти втолпу танцующих пар, как только зазвучала медленная любовная песня. Когда онитанцевали, Рамон что-то шептал ей своим низким голосом, но Кэти не разбираласлова. Она была поглощена своей странной слабостью, которая возникала, когда онприжимался к ней. Они двигались в такт музыке. Ее охватило страстное желание.Она хотела поднять голову и почувствовать его требовательные губы, так же, кактогда в ее квартире, и ей хотелось, чтобы его руки опять увлекли ее в то дивноезабвение… В отчаянии прикрыв глаза, Кэти призналась самой себе, что хочетмужчину, которого знает всего сорок восемь часов. Она хотела этого так сильно,что была поражена и взволнована… но, в конце концов, она могла понять своефизическое влечение к нему. Но чего она не могла понять и что пугало ее, такэто странное магическое притяжение, которое возникло между ними. Иногда, когдаон говорил с ней глубоким неотразимым голосом или смотрел на нее темнымипронзительными глазами, Кэти ощущала, как он тихо дотрагивался до нее инеумолимо притягивал ее все ближе и ближе к себе.

Кэти была в полном смятении. Забыть не удается! Но чтоделать — они же полностью несовместимы! Он гордый, бедный и независимый, а онатоже горда, состоятельна — по его меркам — и независима от природы. Любыевзаимоотношения между ними закончатся крахом.

Кэти, как интеллигентная, здравомыслящая молодая женщина,какой она себя считала, пришла к выводу, что лучший способ избежать опаснойпривлекательности Рамона — это избегать самого Рамона. Она решила держаться отнего подальше на протяжении всей вечеринки и твердо отказаться от дальнейшихвстреч. Вместо этого, когда его губы коснулись ее виска, затем лба, Кэти,забыв, что она здравомыслящая, интеллигентная женщина, подставила ему губы,чтобы получить тот сладостный поцелуй, который, как она знала, он намерен ейподарить.

Как только закончилась песня, Кэти отодвинулась от него. Ссияющей улыбкой, приклеенной к ее лицу, она встретила его вопросительный,недоумевающий взгляд и беззаботно сказала:

— Почему бы тебе не сменить партнершу и не повеселиться?Увидимся позже.

Следующие полтора часа Кэти флиртовала со всеми мужчинами,которых знала и не знала. Она была в прекрасной форме, куда бы она нинаправлялась, за ней следовали мужчины, готовые танцевать, плавать, выпиватьили заниматься любовью. Она смеялась, пела и танцевала. И все время знала, чтоРамон последовал ее совету и вполне развлекается в обществе четырех женщин,включая Карен, которая не отходила от него ни на шаг.

— Кэти, давай уберемся отсюда куда-нибудь в более тихоеместо. — Она почувствовала горячее дыхание Дона, с которым танцевала подтомительную музыку.

— Я ненавижу тихие места, — объявила Кэти, выскользнув изего рук, и приблизилась к Брэду, который радостно удивился, обнаружив ее у себяна коленях. — Брэд тоже ненавидит тихие места, не так ли?

— Конечно, — хитро прищурился Брэд. — Так что давайподнимемся ко мне и нашумим вдвоем.

Кэти не слушала его. Краем глаза она следила за Карен,танцующей с Рамоном. Ее руки обвивали его шею, а тело откровенно прижималось кнему. Как ни странно, но это невинное нарушение верности причинило Кэти сильнуюболь. Она встала, изо всех сил стараясь быть веселой, и потянула за собойупирающегося Брэда:

— Вставай, лентяй, и пойдем танцевать. Брэд послушнопоставил банку с пивом и влился в танцующую толпу, обнимая Кэти за плечи, азатем, пользуясь случаем, заключил ее в свои на редкость сокрушительные объятия.

— Что, черт побери, с тобой происходит? — тихо спросил он. —Ты никогда себя так не вела.

Кэти не отвечала — ей нужно было найти Карен с Рамоном,которых нигде не было. У нее стало тяжело на сердце: Рамон ушел вместе с Карен.

Прошло с полчаса, а их все не было, и у Кэти уже не было силказаться веселой. Ей хотелось сжаться от боли, она пристально вглядывалась втанцующую толпу, отчаянно пытаясь найти высокую фигуру Рамона.

Кэти была не единственной, кто заметил исчезновение этойпары. Она танцевала с Брэдом, совершенно не обращая на него внимания.Напряженно вытянув шею, она искала Карен и Рамона, когда вдруг Брэд ошеломилее:

— Что, нет никакого шанса повиснуть на шее у этого бабника —его утащила Карен?

— Не смей его так называть! — горячо воскликнула Кэти,вырываясь из его объятий. Слезы брызнули из ее глаз, она повернулась ибросилась прочь.

— И куда же ты собралась? — раздался знакомый голос.

Кэти увидела Рамона, ее пальцы бессильно сжались.

— Где ты был?

Его брови приподнялись.

— Ревнуешь?

— Знаешь, — сказала она, — ты мне даже не нравишься.

— Ты мне тоже не нравишься сегодня, — спокойно ответил он. Ивдруг спросил:

— У тебя слезы на глазах.

Почему?

— Потому что, — яростно прошептала Кэти, — этот ублюдокназвал тебя бабником. И он прав!

Рамон расхохотался и заключил ее в объятия.

— О, Кэти, — смеялся он, гладя ее по волосам, — да он простовне себя от ярости — его любимая женщина пошла со мной прогуляться.

Откинув назад голову, Кэти пристально вглядывалась в еголицо:

— Вы только пошли прогуляться? Он уже не смеялся:

— Только прогуляться. И ничего больше. Они начали двигатьсяв такт музыке. Кэти доверчиво положила голову на его грудь и отдалась томительномунаслаждению — его руки ласкали ее обнаженные плечи и спину, затем скользнулиниже, заставляя гибкое, податливое женское тело прижаться к нему. Ладонь леглаей на затылок, чувственно лаская его, затем повелительно наклонила ее головуназад. Сдерживая дыхание, Кэти послушно подняла лицо, принимая поцелуй. Егоруки погрузились в густые, шелковистые волосы Кэти, удерживая добровольнуюпленницу.

Когда Рамон наконец отступил, их дыхание было прерывистым икровь стучала у обоих в висках. Она уставилась на него и серьезно сказала:

— Я очень напугана.

— Я знаю, querida, — сказал он нежно. — Для тебя всепроисходит слишком стремительно.

— Что значит querida?

— Дорогая.

Кэти закрыла глаза, ее слегка покачивало.

— Когда тебе нужно возвратиться в Пуэрто-Рико?

Он долго молчал, прежде чем ответить:

— Я могу остаться еще на неделю, до воскресенья, но недольше. Мы будем проводить каждый день вместе до моего отъезда.