Она ударила рукой по воде и плеснула ему прямо в лицо. Затембыстро нырнула, чтобы избежать наказания. В течение пятнадцати минут онисоревновались в скорости, ныряли и хохотали. Обессиленная, тяжело дыша, Кэтивылезла из бассейна, опустилась в кресло и протянула Рамону полотенце, котороезахватила для него.

— Ты грубовато играешь, — добродушно проворчала Кэти,наклонив голову и вытирая длинные тяжелые волосы.

Рамон, который тоже тяжело дышал после их соревнований,вдруг опустил руки, как школьник, и тихо сказал:

— Я буду с тобой таким нежным, как ты захочешь. У Кэти всеоборвалось внутри, когда она поняла смысл его слов. Убежденная в том, что онговорил о любви, она опустилась на живот в шезлонг и склонила голову на руки.Она вздрогнула, когда Рамон вылил лосьон для загара ей на спину и опустился наколени рядом с ней. Кэти сжалась — руки Рамона начали медленно поглаживать ее,ритмично втирая лосьон в атласную кожу.

— Мне расстегнуть застежку?

— Только попробуй!

Когда его руки поднялись к плечам и пальцы прошлись по шее,Кэти прерывисто задышала — каждый дюйм ее тела трепетал под руками Рамона.

— Кэти, я волную тебя? — спросил он хриплым шепотом.

— Ты же знаешь, что волнуешь, — как будто из забытья,прошептала Кэти, не сдерживая себя. Она услышала его довольный смех иотвернулась. — А еще я волнуюсь, что ты мешаешь мне отдыхать. А я должна выйтина работу отдохнувшей.

— Ну что же, в таком случае расслабься. Я ухожу, — сказалон, поднимаясь с ее шезлонга.

Пытаясь не думать о том, что он собирается делать, Кэтирешительно закрыла глаза под слепящим послеполуденным солнцем. Время от времениона слышала глубокий голос Рамона, после которого следовал взрыв женскогосмеха. Кто-то из мужчин что-то кричал ему. «Он, конечно же, хорошо вписался вэту компанию. А почему бы и нет! — сурово подумала она. — Привлекательное тело,красивое лицо, и если у мужчины к тому же престижная работа, что еще нужно дляуспеха у женщин?» Кэти с помощью маленькой лжи обеспечила Рамона и этим.

«Что же со мной происходит?»— удивлялась Кэти. У нее не былоабсолютно никаких причин для жалоб. Несмотря на ее обычное недовольствоокружающим миром, населенным, как ей иногда казалось, пустыми и мелкими людьми,Кэти радовалась остроумным пикировкам, которыми она обменивалась с восхищеннымиею мужчинами. Ей нравилось иметь красивую одежду и хорошую квартиру. Ей льстиломужское внимание, хотя интимных отношений она избегала. На первом месте для неебыла непреодолимая потребность вернуть чувство собственного достоинства иуважения к себе, которые отнял у нее Дэвид. Роб был единственным другиммужчиной, которому она разрешила бы заняться с ней любовью. К счастью, онаобнаружила, что он женат, прежде чем позволила этому случиться. Когда-нибудьпоявится тот, который нужен ей, и тогда уже ничто ее не остановит.

Единственный. Ни при каких обстоятельствах Кэти Конелли немогла представить себя в окружении трех или четырех мужчин, знающих все интимныеподробности ее тела. Такое бывало с другими женщинами и часто, но Кэти этоказалось мерзким и унизительным.

— Эй, Кэти, поднимайся, — скомандовал Дон. Кэти прищурилась,удивляясь, что сумела заснуть, и послушно села.

— Уже шесть часов. Мы с Брэдом собираемся пойти купить пиваи пиццы для сегодняшней вечеринки. Взять что-нибудь покрепче для вас с Рамоном?

Послышалась ли ей презрительная насмешка в том, как онпроизнес имя Рамона?

— Крепче, чем пицца? Боже упаси! Она оглянулась в поискахРамона и увидела его, идущего к ней в обществе Карен и какой-то незнакомки.

— Здесь всю ночь будет вечеринка — танцы и все такое. Ты нехочешь остаться?

— Конечно же, он останется, Кэти, — быстро ответила Карен.

— Ну что же, замечательно, — пожала плечами Кэти. Она будетвеселиться со своими друзьями, а Рамон — с Карен или с кем захочет.

К половине десятого от нескольких ящиков пива, груды закусоки полудюжины бутылок ликера остались одни воспоминания. Лампы придавали водебассейна переливчатый зеленый оттенок, кто-то включил музыку. Кэти, котораятанцевала уже около часа, внезапно обнаружила, что Рамон далек от веселья. Онодиноко стоял, прислонившись к изгороди, окружавшей бассейн.

— Рамон, — с волнением сказала Кэти, подойдя к нему иположив руку ему на плечо. Он медленно повернулся и посмотрел на нее, и Кэтиувидела, что он улыбается: он был рад ее прикосновению. Она осторожно убраларуку. — Почему ты здесь? Один?

— Мне нужно было побыть одному, чтобы подумать. А у тебя такникогда не бывает?

— Конечно, — согласилась она, — но обычно не во времявечеринки. Ты не хочешь потанцевать?

Он наклонил голову в сторону динамиков, из которых звучалголос Нейла Даймонда.

— Танцуя, я предпочитаю держать женщину в своих объятиях. Нуи, кроме того, я хотел бы дождаться очереди, чтобы потанцевать с тобой.

— Рамон, ты что, умеешь танцевать? — До этого Кэти былауверена, что он не умеет. Отбросив сигару, он ответил:

— Да, Кэти, я умею танцевать. Я умею плавать. Я знаю, какзавязывать шнурки на ботинках. У меня легкий акцент, из-за которого я кажусьтебе невежественным, но многие женщины находят его привлекательным.

Кэти окаменела. Задрав подбородок, она уставилась ему прямов глаза и сказала тихо и отчетливо:

— Иди к черту.

Она намеревалась уйти, уже повернулась — и открыла рот отизумления, когда руки Рамона обхватили ее за плечи и развернули назад.

Он сказал дрожащим от ярости голосом:

— Не смей разговаривать со мной таким тоном и не ругайся.Это тебе не идет.

— Я говорю так, как мне нравится, — ответила Кэти, — и еслидругие женщины находят тебя чертовски привлекательным, то отправляйся к ним.

Рамон взглянул в ее неистовые голубые глаза, и непрошеная улыбкавосхищения озарила его лицо.

— Маленькая злючка! — тихонько засмеялся он. — А когда ты вярости…

— Я никакая не маленькая! — пылко прервала его Кэти. — Яоколо пяти футов и семи дюймов. И если ты надумал сказать мне, как я хороша вярости, то предупреждаю тебя — я начну смеяться. Мужчины часто говорят этоженщинам, потому что слышали это в каком-то нелепом фильме, и…

— Кэти, — выдохнул Рамон, прикоснувшись к ее губам своимнастойчивым чувственным ртом, — ты прекрасна в ярости, и если ты начнешьсмеяться, я скину тебя в бассейн.